"Тонкая линия. Осколки судеб".

Юки потер свои воспаленные от напряжения глаза, заставляя себя сосредоточится на главном. Не время сейчас предаваться экзистенциальным настроениям! Необходимо быть начеку, иначе побег завершится провалом. Он завел мотор и надавил на педаль газа, стараясь осторожно вести машину в сгустившейся ночной тьме.

Он старался не вспоминать об Акутагаве, ведь это причиняло ему страшную боль. У Юки была возможность обстоятельно обдумать свои действия, и он не сомневался в том, что поступил правильно. Никита заслуживает спокойной, счастливой - и, главное, обычной – жизни. Рядом с Акутагавой мальчик никогда не будет в безопасности – из-за самого отца, а также из-за политических интриг.

Ив ошибся, вообразив, что рядом с Акутагавой Никите будет лучше. Ив не смог предвидеть даже, что Акутагава устранит его, когда осознает, на чьей стороне тот играет. Теперь, когда Ива рядом нет, на плечи Юки легла ответственность за Никиту – за его жизнь, его будущее, за его судьбу. И Юки поклялся приложить все свои усилия, чтобы Никита был счастлив.

«Кто знает, возможно и я тоже… тоже когда-нибудь снова научусь быть счастливым!» - подумал Юки.

Он хотел надеяться на это.

Он хотел верить, что счастье Никиты сможет стать и его счастьем тоже.

___________________

9

Когда за Никосом Кропотовым пришли люди Коеси, он не стал задавать вопросов и разыгрывать изумление. Без всякого сопротивления, он позволил конвоировать себя из офиса в неизвестном направлении. Пока Кропотов ехал в бронированном фургоне в окружении вооруженных до зубов наемников, у него было время обдумать свое положение.

Предполагал ли он, что события могут повернуться таким образом? Да, он ожидал этого.

«За вами придут, как только я захвачу мальчишку, - предупредил его Кир. – У вас на руках будет козырь. Вам останется только правильно разыграть его!»

План, предложенный Киром Кропотову был рискованным. Но другого выхода – кроме того как воспользоваться именно этим планом – у них не было. Кир заверил своего наставника в том, что у него есть достоверная информация об убежищах и системе безопасности Коеси – нужно только слегка напугать того, устроить на него покушение. Что и было сделано. Кир все точно рассчитал: Коеси даже не подумал о том, что кто-то иной, кроме князя Константина, мог быть причастен к покушению на самолет и, более того, предложил ему стать его доверенным лицом. Теперь надо выгодно разыграть козырь пред лицом Акутагавы.

Испытывал ли Никос Кропотов страх перед Коеси? Он считал себя достаточно старым для того, чтобы бояться чего-то достаточно сильно. Он знал, на что идет, когда решил вместе с Киром бросить вызов Коеси. Кропотов поставил на кон все, что у него было – и теперь даже примитивный инстинкт самосохранения не имел никакого смысла.

Так он думал, когда его заводили в пыточную камеру и пристегивали к железному креслу.

Наблюдая за тем, как Коеси входит в камеру и с совершенно непроницаемым лицом усаживается напротив него на стул, Кропотов задался вопросом о том, осознает ли Акутагава неэффективность пыток в данном случае – ведь его враг стар и может умереть даже от незначительной пытки? Коеси умен – даже слишком! – конечно, он это осознает. Но все же прибегает к таким действиям. Значит ли это, что он находится в сложном положении, когда любые средства хороши? Коеси, хоть и старательно контролировал себя, выглядел бледнее, чем обычно. Это ободрило старика.

- Неужели это настолько необходимо? – поинтересовался Кропотов, кивая на пристегнутые к подлокотникам руки.

- Все зависит от вас, господин Кропотов, - ответил тот.

- Вы правы, теперь все зависит от меня, - согласился старик, позволив себе высокомерные нотки. – Не буду разыгрывать удивление и спрашивать, почему я оказался в этом… заведении, - он многозначительно покосился на пыточные инструменты. – Если я тут, следовательно, вашего сына Никиту похитили, и вы подозреваете меня. Ваши подозрения совершенно справедливы.

Акутагава заговорил не сразу, видимо, некоторое время ему понадобилось, чтобы подавить всколыхнувшийся гнев. Но, нужно отдать должное его самообладанию, он ничем не выдал своего внутреннего состояния. Чтобы заполнить чем-то паузу, Акутагава достал сигарету и прикурил.

- Для ясности я все же задам вопрос: вы признаете, что организовали похищение моего сына и другого близкого мне человека, а также другую военную операцию, в результате которой был освобожден опасный преступник? – произнес негромко Акутагава.

Кропотов едва не замешкался, услышав вопрос, но сумел ответить как ни в чем ни бывало:

- Да, все так.