Тонкий лёд

— О, Богиня! — трагично возопил инар Рабан, воздев руки кверху.

— Не нравится прежнее определение, скажу иначе, словно мне на темечко плюнул великан. Зелеными…

— Не надо аналогий! — поспешно взмолилась я. — Прошу вас.

— Прошу прощения, дорогая, — обернулся ко мне диар. — Но шапочка и вправду несколько на плевок похожа.

— Умираю, — простонал почтенный мастер.

— Что вы наделали? — я укоризненно покачала головой и поспешила к портному.

— Ну, знаете, — передернул плечами высокородный хам, — у меня тоже есть чувство прекрасного, и оно рыдает при виде шапочки.

Я снова укоризненно посмотрела на мужа, но он уже превратился в непробиваемого истукана, и никаких эмоций нельзя было прочесть по его лицу. Пока горничная бегала за водой, и я успокаивала инара Рабана, Мели и Тирли подкрались к его сиятельству. Близнецы поманили диара к себе, и когда он наклонился к ним, громко зашептали:

— Правда похоже на птичьи какаш…

— Девочки! — окрикнул их папенька. — Юные агнары, немедленно ко мне!

Я заметила, как Аристан кивнул в ответ на недосказанный вопрос, и близнецы восторженно просияли. После этого с фальшивым смирением направились к родителю, который, взяв их за руки, вывел из моих комнат для отцовского внушения. Но не успела закрыться дверь, как в покои вошел камердинер диара с большим ларцом в руках. Его сиятельство довольно улыбнулся, открыл ларец и достал венец диара.

— Вот это то, что надо, — сказал он, надевая простой золотой обруч на голову. Единственным украшением этого венца был большой изумруд — камень цвета рода Альдис. — Ну, инар Рабан, неженка вы моя, что скажите?

Мастер отодвинул рукой в сторону своего помощника, одернул сюртук, поправил галстук и обошел его сиятельство по кругу. После потер подбородок и махнул рукой:

— Благословляю.

— Хвала Богине, — воздел руки к потолку самозваный Дольгрэм. После посмотрел на меня. — Пора, дорогая, нас уже заждались.

Поцеловав портного в щеку, я попрощалась с теми, кто должен был покинуть поместье, и поспешила за мужем. Масок у нас не было, к чему они, когда наши венцы говорят сами за себя? Взяв супруга под руку, я выдохнула и решительно зашагала рядом. Страшно мне не было, просто волнительно. Столько всего было намечено на этот праздник. Да и по нашей свадьбе я помнила, что развлечения больше для гостей, а нас ждет тяжелый вечер.

— Готовы? — с улыбкой спросил Аристан.

— Да, — кивнула я и добавила: — Дольгрэм.

— Моя богиня, — с веселой улыбкой ответил супруг, и мы поспешили к заждавшимся гостям.

ГЛАВА 16

Тематики для маскарада указано не было, мы решили, что не будем ограничивать фантазию гостей. К тому же маленьким примечанием в приглашении было указано, что отсутствие маскарадного костюма не порицается, но маска, дабы сохранить дух праздника, обязательна. Уже подходя к бальной зале, где начинался бал, я встревожилась, не будет ли у нас соперников с его сиятельством. Вдруг кто-то еще вознамерится выбрать образ Данбьергских покровителей?

— Зря тревожитесь, дорогая, — улыбнулся Аристан. — Мне отписался каждый из приглашенных и сообщил о выбранном костюме. Нам, как хозяевам празднества, должно знать своих гостей.

— Хорошо, — успокоилась я. — Как же все-таки я еще мало знаю обо всех тонкостях светской жизни.

— Вот уж о чем не стоит переживать, — усмехнулся его сиятельство. — У вас есть я. К тому же мы, как правители диарата, имеем право менять некоторые правила. Что касается законов, тут без одобрения государя не обойтись, а вот этикетная мелочевка его не волнует, и я могу по всему диарату упростить излишние условности. Если это необходимо, конечно. Я бы, впрочем, ничего менять не стал по одной причине. Непременно найдутся те, кто поленится изучить общепринятый этикет и попадет в глупое положение вне Данбьерга. Не желаю слухов, что данбьержцы неотесанная деревенщина.

— Вы совершенно правы, Арис, — кинула я. — Не стоит менять правила для моего удобства. Я должна вникнуть во все тонкости. Не хватало еще, чтобы о диаре Данбьерга отзывались, как о деревенщине. Я все выучу, обещаю.

— В вас, драгоценная моя, я ни секунды не сомневался, — улыбнулся Аристан. Мы как раз приблизились к дверям залы. Супруг накрыл мои пальцы, покоившиеся на сгибе локтя его руки, второй ладонью. — Ослепим публику?

— Попробуем, — улыбнулась я.

— Попробуем? — он изломил бровь. — О, нет, любовь моя, Альдисы не пробуют. Они рискуют и выигрывают.

— Тогда пойдем и ослепим, — решительно кивнула я. — Ведите, божественный мой.

Арис рассмеялся.

— Обожаю вас, Фло! — воскликнул он. — Всей душой обожаю. Воинственный вы мой ёжик.

— Пф-пф, — пофыркала я и рассмеялась, не сдержавшись.