Тонкий лёд

В залу мы входили, всё еще сияя улыбками и глядя друг на друга. Гости стояли, негромко переговариваясь, с бокалами в руках, нарядные и неузнаваемые. В обычных бальных нарядах я заметила не так много приглашенных. Впрочем, назвать их обыкновенными было бы кощунственно. Платья сверкали великолепием и изысканностью. Но основная масса гостей была одета в маскарадные костюмы. В глаза мне сразу бросилась пышная роза, рядом с которой стояла очаровательная селянка. Развлекал их разговорами кавалер в костюме странствующего менестреля.

Чуть дальше красовалась пара, в которой я узнала героев одной из известных сказок, рядом с ними, весело улыбаясь, стоял легендарный Мон Бьёдол — известный разбойник и сердцеед из сказаний трехсотлетней давности. Мне не хватило бы времени, чтобы описать всех персонажей, которые присутствовали на нашем празднике, но могу заявить со всей ответственностью, что сам воздух был пропитан предчувствием беззаботного веселья. И я купалась в улыбках и восхищенных взглядах, направленных на нас с его сиятельством, когда мы шли по проходу, оставленному для нас сегодняшним распорядителем.

Я слышала шепотки, в которых звучали имена наших персонажей. И чье-то приглушенное: «Как же они хороши», — я тоже услышала и подняла взор на супруга, ответившего мне широкой улыбкой и лукавым подмигиванием. О, нет! Я не смутилась. Между бесприданницей агнарой Флореттой Берлуэн, потерявшейся в великолепии первого бала, дрожавшей от испуга и предчувствия гадостей, и диарой Данбьерга д’агнарой Флореттой Альдис разница была огромной. И сейчас я шла, горделиво вскинув голову, даря мимолетную улыбку гостям, на которых падал мой взгляд. Уверенная в себе и в поддержке своего супруга.

Мы остановились на середине залы, и лакей, ожидавший появления хозяев, подскочил к нам, неся на подносе два фужера с игристым вином. Аристан взял их, передал один мне, после поднял руку со своим фужером, и в зале воцарилась тишина.

— Благородные агнары, прелестные дамы, — произнес он, — мы с ее сиятельством счастливы видеть всех вас на нашем семейном празднике. Вы оказали нам честь своим появлением, мы в свою очередь обещаем, что скуке в этот вечер в нашем доме не найдется места. Так пусть же начнется праздник! И первый бокал я хочу поднять за свою возлюбленную супругу, за сиятельную диару Данбьерга д’агнару Флоретту Альдис, за встречу с которой я не устаю благодарить Мать Покровительницу. За д’агнару Флоретту!

— За ее сиятельство! — послышался ответный возглас.

— За прекрасную диару!

И вот тут я ощутила жар, приливший к щекам. Впрочем, он, скорей, случился от удовольствия, чем от смятения.

— За вас, любовь моя, — гораздо тише сказал Аристан и пригубил вино.

Я ответила ему улыбкой и поднесла фужер к губам. После этого фужеры вернулись на поднос к ожидавшему позади нас лакею, и он тут же исчез, будто растворился в воздухе. А затем грянула музыка, и диар склонил голову, приглашая меня на танец. Я присела, кокетливо спрятав взгляд под ресницами, принимая приглашение. Вновь первый танец принадлежал нам с мужем, как хозяевам вечера.

Рука Аристана легла мне на талию, моя ладонь накрыла его плечо, вторая уютно легла в широкую мужскую ладонь, я подняла взгляд и захлебнулась в сиянии серых глаз. Первый шаг, и мир растворяется, превращается в смесь разноцветных росчерков. Не остается ни людей, ни залы, только он, я и тепло ладони на моей талии, проникающее через ткань в каждую пору, растекающееся по венам, заполняющее все мое существо. И нет во мне ни страхов, ни сомнений, только всепоглощающая нежность и желание, чтобы мужчина, ведущий в меня в танце, не отпускал своих рук никогда-никогда, чтобы не отводил глаз, и чтобы на устах его всегда играла эта легкая и ласковая улыбка. Ох, Богиня, не оставь меня своей милостью, не отнимай свой щедрый дар, оставь мне нашу любовь и наше счастье…

Арис… Разве есть имя лучше имени того, кто смотрит на меня так, будто во мне сосредоточилось само мироздание, кто, вопреки всем правилам, переплетает свои пальцы с моими, давая веру в то, что он всегда будет рядом. Мой Арис…

— Фло…

Под ногами поскрипывает паркет, а мне кажется, что мы поднимаемся на волнах мелодии все выше и выше, туда, куда не проникает яркий свет люстр, где уже не слышно даже музыки, и такт шагам отстукивают наши собственные сердца. Их пламя так велико, что его хватает для того, чтобы разогнать тьму и залить все вокруг невероятным свечением счастья.

— Ох, Богиня, — выдохнула я, когда в наш маленький мир ворвалась какофония хлопков и выкриков: «Браво».

Вздрогнул и Аристан, усмехнулся и шепнул мне на ухо:

— Совсем забылся, где мы. Какое жестокое возвращение в реальность.

Он дал знак распорядителю, и последовал второй танец. Теперь к нам присоединились и другие пары. После второго танца мы покинули круг танцующих, обязанности хозяев требовали обойти гостей, обменяться с ними хотя бы парой слов, принять восхищение, выразить в ответ свое, озаботиться нуждами приглашенных, удостовериться, что люди довольны праздником, и устремиться дальше.