Тонкий профиль

— Сколько по вашим расчетам потребуется времени, чтобы испробовать аппаратуру? — глядя на Веру, а не на Анатолия Ивановича, уже спокойнее спросил Гарагуля.

— Дней пять-шесть, — подумав, ответила Вера.

— Шесть дней! Я не могу пойти на это. Потерять столько километров труб! Кто возместит нам эту потерю? — опять взвился начальник цеха. — Не забудьте, пока мы не справляемся с планом!

Нельзя было отказать ему в известной логике, а главным образом, в серьезности его опасений, что эксперимент на пятой линии, действительно, сорвет выполнение плана.

— Но, может быть, на остальных линиях перекроют эту задержку более высокой производительностью? — высказала надежду Вера.

— Где для этого основания? Где? — обрушился на нее Гарагуля. — Мы же с вами ответственные люди. Да и не мешает сначала поговорить с рабочими.

— Я надеюсь… — начала было Вера, но Гарагуля перебил ее:

— "Может быть! Надеюсь!" Что за расплывчатые формулировки, когда речь идет о государственном плане? Нет, простите, не понимаю вас, товарищи.

А как вы намерены изготовить еще один опытный образец?

— Надеемся, помогут рабочие с той же пятой линии, — ответил Анатолий Иванович.

— Например, подручные сварщиков, которых вы, между прочим, этим же автоматом лишаете работы? съязвил Гарагуля.

Дело в том, что новый автомат действительно позволял сократить число подручных на линии, высвободить их для работы в других цехах. Именно это, видимо, и имел в виду Гарагуля, но в запальчивости выразился не очень точно.

Наступила зловещая пауза. Как-то очень глубоко и огорчительно вздохнул Анатолий Иванович.

— Вот уж не думал, товарищ Гарагуля, что вы не побрезгуете таким аргументом. Ведь для блага тех же рабочих возимся мы с этим автоматом!

— Для блага, — протянул Гарагуля. — Да что вам до интересов цеха!

Вере вдруг стал тесен белый воротничок ее платья.

— Между прочим, сварщики и их подручные, например, Митя Арзамасцев, они другого мнения! — выкрикнула она уже вдогонку уходящему начальнику цеха.

Но тот даже не обернулся.

Митя Арзамасцев… Это был молодой рабочий, недавний ремесленник, узкоплечий, щупленький, с пышной шевелюрой почти всегда запрятанных под плоский синий берет волос. Я не раз видел его около станов, и о нем мне много говорила Вера Терехова. Она же рассказала один немного смешной и чем-то трогательный случай.

Дело в том, что Митя работал в цехе неровно: то загораясь необыкновенным рвением, то с прохладцей, и нередко допускал брак. Митин берет и шевелюра, облюбованное цеховыми карикатуристами, частенько украшали сатирическую полосу стенной газеты под названием "Горячая прокатка".

Трубы, которые сваривал Арзамасцев, тут же, метрах в двадцати от него, на участке технического контроля проверялись мастером Ниной Петровой. Она браковала все некачествейные швы, отсылая трубы с дефектом по рольгангу назад, к рабочему месту Мити.

Поскольку бракованная труба катилась назад со звоном, ее, конечно, многие замечали. И это задевало Митю больше, чем выговоры в приказе и карикатуры в стенной газете. С тем и с другим он со временем даже свыкся.

Но вот случилось так, что Митя и Нина встретились в клубе на вечере, начали с колкостей, а потом Нина понравилась Мите, и он начал ухаживать за девушкой. Как-то незаметно для себя Арзамасцев стал по-новому относиться к Нине, даже работал теперь старательнее.

Но однажды Вера Терехова снова застала Нину расстроенной. Девушка пришла на рабочее место Арзамасцева, что-то сердито выговаривала ему. А он, что называется, ноль внимания. Не слушал да и не смотрел на нее. Но Нина не уступала. И тогда Митя зло выкрикнул:

— Гулять со мной согласна, а послабить не можешь, еще пуще придираешься?

Девушка ответила, что одно к другому не касается, и она не позволит, чтобы проскальзывал брак.

— Нечего меня учить, — отрезал парень. — Я сам себе контроль!

Они поссорились, и Вера тогда не смогла помирить их. Митя не захотел даже разговаривать с нею, полагая, должно быть, что сотрудница ЦЗЛ просто суется не в свое дело.

А мастер участка снова жаловался на Арзамасцева:

— Не знаю, что с ним и делать! Снимать с работы, что ли? Из-за своей несчастной любви портачит все больше. А мне на оперативках достается!

Вера решила вмешаться. Поближе познакомилась с Ниной, в которой почувствовала цельный и сильный характер, потом встретилась с Митей после смены. Предложила посидеть в одной из отдаленных заводских аллей, за ремонтным цехом, где никто их не видел и не мешал спокойно, откровенно поговорить.

— Нина тебя любит, она хочет, чтобы ты стал хорошим сварщиком, и это в твоих руках, — убеждала Вера парня. — За что же ты злишься на нее?

— Был бы контролером кто-нибудь другой! — огорченно махнул он рукой. — А то устаю, может, оттого, что гуляю с Нинкой поздно, — в его голосе прозвучала искренняя обида, — а она… Значит, целоваться я не бракодел, а в цехе не гожусь? И это любовь?!