Тонкости эльфийской генеалогии

Да, стоило просветить его, чтобы увидеть лицо психолога в тот момент, когда он осознал, каким был олухом, если не спросил о тонкостях нашего учебного плана. Так что Андрей чуть ли не пинками разогнал «колокольчиков» по постелям, объявив, что им еще к экзаменам готовиться. Ребята возмутились, конечно, заявили, что давно ко всему готовы, но, как ни странно, послушно разошлись. И их родители тоже. Хотя чему я удивляюсь. Это же Андрей. Иногда мне кажется, что он со своим таинственным и непостижимым чутьем и умением вовремя найти правильные слова мог если не все, то очень и очень многое.

Спали мы этой ночью особенно крепко, а вот когда встали, начался форменный кошмар. По крайней мере, так показалось в первый момент, когда мы вошли в нашу классную комнату и обнаружили, что там ничего не осталось. Все было уничтожено. Абсолютно все.

Глава десятая Недетские шалости – это всегда подло

Андрей

Утро было безмятежным. Мне в душу особенно запал наш совместный с Иром завтрак. Сегодня, как ни странно, ни он, ни я не стали соблюдать очередность, поэтому возились на кухне вместе. Было весело. Мы то и дело задевали друг друга локтями и бедрами, от чего лично мне, да и ему тоже, словно смешинки в рот попадали и мы начинали глумливо хихикать, словно между нами была какая-то особая тайна, коей конечно же не имелось и в помине. И все же настроение у нас обоих оказалось просто отменным. И все бы ничего, если бы в момент, когда мы только-только сели за стол и почти одновременно взялись за вилки, в мою дверь не забарабанили с такой силой, что мы оба подскочили как ошпаренные.

Разумеется, забыв и о завтраке, и о благостном настроении, кинулись открывать.

В дверь ломился, как выяснилось, Том. Причем не просто так. Признаться, когда он посторонился, пропуская нас внутрь… нет, еще в тот момент, когда я, распахнув дверь, только встретился с ним взглядом, стало ясно, что дело пахнет керосином. Но то, что увидел, когда влетел в класс, оттеснив плечом Рутберга, в буквальном смысле слова выбило почву из-под моих ног.

Я пошатнулся и привалился спиной к стене рядом с дверным косяком. Класс – да-да, наше маленькое, точнее, в данный момент уже не такое и маленькое совместное детище – был разгромлен. Полностью. Ни одного целого стула или парты. Классная доска, превращенная в щепки, экран для мультимедийного проектора, порезанный на издевательски аккуратные полоски, которые свешивались с потолка своеобразной бахромой. Сухая, пожелтевшая труха вместо зеленой травки, которая с момента осуществления первых мероприятий по мелиорации начала пробиваться повсеместно.

Вчера мы, к общей радости, обнаружили, что у нас даже два маленьких деревца у окна проросли прямо из-под пола. Березка и елочка. О последних, как о наших, российских национальных деревьях, поведал Ир. Почему и ель тоже попала в этот список? Ну как же! А Новый год? Я рассказал мерцающему, что мы именно елки наряжаем на этот праздник. Вот он и отправил не особо упирающегося Барсика за саженцами для Умки.

Как уж светлый командор их добыл, не знаю. Правда, доподлинно известно, что Мурка в этой авантюре тоже участвовал. Когда вчера при мне эльфы вскользь упомянули об этом, я сразу представил себе сию картину примерно так: Мурка, как заправский огородник, орудует лопатой в небольшом подлеске – возможно, даже одного из наших городских парков, – а Барсик вроде как стоит на стреме и, стараясь не замарать изящных лапок лучника грязной работой, наблюдает, как темный пашет не покладая рук. Вчера я улыбался, представляя себе это, сегодня мне стало не до смеха. И не только мне.

Деревца были на месте, но явно в одно мгновение зачахли, поникли, почти скрючились. Что же сотворили с тонко настроенной системой мелиорации, я не могу сказать. Но результат был налицо. Все полетело в тартарары. И последней каплей для меня стала наша любимая «плазма», которая висела на той же стене класса, на которой располагалась дверь в так называемую лаборантскую, поэтому я далеко не сразу посмотрел на нее. По диагонали экрана шла огромная уродливая трещина. Кто-то нехило приложил чем-то тяжелым по нашей машинке. «Мультимедийку» я так и не увидел, но, судя по всему, она валялась где-то под разгромленными партами и моим учительским столом, превращенным в груду деревяшек. В общем, это был конец, самый настоящий и неподдельный.