Топ и Гарри

– Болтовня продлится не меньше двух часов – и потом они сойдутся. Земледельцу нельзя тратить на пустяки столько времени, как торговцам и охотникам. Мне надо беречь время. Послушай, у меня к тебе просьба.

– Мой белый брат может говорить.

– Я тут заключил договор с двумя вождями дакота на землю, которую уже обрабатываю. Мы с ними во всем сошлись. Эти двое здесь. Они там, на берегу озера. Я должен получить тотем или как там это у вас называют. Хорошо, если бы ты взглянул на договор о продаже и купле.

Ты же письмо индейцев лучше разберешь, чем я.

– Я посмотрю тотем. Как зовут людей, с которыми мой белый брат здесь встречается? К какому костру советов дакота они принадлежат?

– Тетон-дакота. А вот имя… имя… я позабыл. И я обещал им, что выступлю против всякого, кто вторгнется на их землю. Я иду к ним. Пойдем со мной?

– Я останусь у коней. Ты принеси тотем, чтобы я мог его посмотреть.

– Жди. Я скоро вернусь.

Адамсон вышел через ворота и направился по берегу озера к южной его оконечности, туда, где из него вытекал ручей. Матотаупа следил за ним, пока он не скрылся среди зелени. Уже через несколько минут Адамсон снова появился и поспешил назад к блокгаузу. Он подошел к Матотаупе, держа в руках свернутую в трубку кожу, которую передал ему. Матотаупа стал рассматривать картинное письмо. На лбу индейца залегли глубокие складки. Наконец он вернул договор.

– Хорошо.

– Итак, ты думаешь, что с этим я могу начинать?

– Хау. В глазах всех дакота это будет охранять тебя, твою жену, детей, землю, на которой ты живешь, и твой скот. Ты будешь стоять на стороне дакота, они будут стоять на твоей стороне.

– Верно. Те двое сказали, что договор утвердил их очень большой вождь. Имя его я не помню, но, кажется, Та… Ту… Ты… Не можешь сказать его мне по тотемному знаку?

– Хау. Тачунка Витко?

– Да, да. Так его и называли. Тачунка Витко, Тачунка

Витко. А он пользуется влиянием?

– Хау.

– Ну, значит, все в порядке. На слово индейцев можно положиться, как и на мое слово. – Адамсон совершенно успокоился. – Наконец-то под ногами земля. Моя земля!

Но ее нужно не раз и не два вспахать. У меня есть сын. Он года на два моложе твоего Гарри, но уже помощник. Его зовут Адамс, Адамсон, как и моего отца, и отца моего отца, и его деда. Наверное, нас так зовут с тех пор, как библейского Адама изгнали из рая и он стал обрабатывать землю.

Теперь можно сына с бабушкой взять сюда. Работа нелегка, но Адамсоны всегда были трудолюбивы. У меня хорошая жена, работает, как мужчина. – Адамсон легко вздохнул. –

Да, снова собственная земля.

– Ты потерял свою землю?

– Из-за ростовщиков, которые отняли ее у меня на родине. Но тут совсем другая земля, первозданная земля!

Здесь выгодно работать. И мы снова добьемся успеха. Что ты думаешь о Томасе и Тео?

– Хорошие парни.

– Да, это верно. Только Томас много болтает. От этого ему надо отучиться. Вечером за кружкой пива и мне по душе веселое слово, но на работе мужчине не следует зря разевать рот.

В блокгаузе все еще продолжалась словесная перепалка.

– Пошли, – сказал Адамсон Матотаупе. – Пойдем к нашим коням и позавтракаем. Мне придется подождать, пока завершится эта сделка с мехами. А там снимемся и поедем. Торговля – это потеря времени и обман. Не для земледельца.

Индеец присел вместе с Адамсоном в палисаде у коней.

Фермер достал шпик и отрезал большой кусок. Индеец не стал есть свинину и, поблагодарив, достал свои запасы.

– Томас говорил, что ты поедешь с нами на ферму. Так ведь? – спросил Адамсон, проглатывая последний кусок.

– Нет, я не поеду с вами.

– Нет? Я думал, что ты тоже едешь через Миссури.

– Хау. Но я еду один.

– Как хочешь. Одному в глуши худо. Поехал бы с нами, я был бы рад тебе.

– Я не хочу оскорбить своего белого брата, но ехать с вами на ферму не могу. Тачунка Витко взял тебя под защиту, Адам, Адамсон. Тебя, твою жену и детей, твою землю. Тебе же будет нехорошо, если ты, приняв тотем

Тачунки Витко, пригласишь к себе его смертельного врага.

– Эх, черт возьми, щекотливый вопрос! Это что ж, вражда действительно так сильна?

– Хау.

– Очень жаль. Но ты прав. Благодарю тебя за заботу обо мне. Адамсон кончил завтракать, и как раз в это время из лавки вышли Томас и Тео. У них были довольные лица, а сзади показался старый Абрахам.

– Непутевые олухи, – кричал он. – Притащили мне капканы! Да еще груду дрянных шкурок, а я теперь сиди в дураках. Больше никаких с вами дел! Никогда! Прощайте!

– До свидания, старикан!

Оба подошли к Адамсону и Матотаупе.

– Что скажете? Не прошло и пяти минут, а дело сделано. А меха, что мы принесли, все же первоклассные.

– Ну, теперь-то мы можем ехать? – проворчал Адамсон.

– Как угодно. Но Топ еще не одет.

– Он не едет с нами.

– Почему?

Матотаупа ответил сам.

– Наши пути расходятся, но мы остаемся друзьями, –

сказал он так решительно, что у Томаса застрял в горле следующий вопрос. – Прощайте.

Адамсон и близнецы сели на коней, а Томас все покачивал головой. Фермер еще раз кивнул индейцу.

Матотаупа смотрел на отъезжающих через открытые ворота; они поехали берегом озера и скоро растворились в утренней дымке прерий. Он остался совсем один.