Топ и Гарри

Все трое прислушались и отчетливо услышали то, что привлекло внимание Генри: кто-то приближался бешеным галопом. Без причины так никто не погонит коня.

Всадник пронесся к маленькому домику, который занимал начальник лагеря. Это был индеец. Не дав коню остановиться, он соскочил с него и поспешил в дом.

Джо, Моррис и Генри подошли поближе. Конь тяжело дышал. Он был по индейскому обычаю зануздан за нижнюю челюсть, и вместо седла на нем была бизонья шкура.

– Хотя сейчас и ночь, но я узнаю коня, а ведь я не видел его много лет, – сказал Моррис.

– Я его тоже узнал, – отозвался Генри.

– И я, – подтвердил Браун. – Это Серый, конь Гарри.

Они подошли к двери домика. Пронзительный, злой и настойчивый голос доносился изнутри.

Браун открыл дверь, и в маленькое помещение вместе с ним ворвался ветер. Пламя керосиновой лампы затрепыхалось. Начальник лагеря колотил по столу кулаком. Жилы на его висках вздулись, лоб покраснел, капельки пота поблескивали у самых корней курчавых волос. Перед ним стоял стройный индеец почти двухметрового роста. При слабом свете лампы его коричневая кожа казалась темнее обычного. Черные волосы были расчесаны на пробор и собраны в две косы, спадающие на плечи. Кожа змеи служила налобной повязкой. У него не было перьев в волосах, не было цепочки, не было вообще никаких знаков побед и отличий, кроме скальпов вдоль боковых швов его кожаных легин. Верхняя часть туловища юноши была обнажена. За поясом – револьвер, томагавк со стальным лезвием и нож.

Молодой индеец стоял, прислонившись к. стене, и спокойно смотрел на беснующегося человека, словно естествоиспытатель, рассматривающий новый вид давно знакомого ему класса пресмыкающихся.

– Джо Браун, инженер, – представился вошедший начальнику лагеря. Одновременно бросив взгляд на индейца, он чуть прищурился, показывая, что узнал его.

Начальник лагеря смолк на полуслове, да так и застыл с открытым ртом.

– Браун, инженер, – повторил Джо.

– Как вы вошли сюда?

– Если позволите, через дверь.

– Ничего я не позволял. Что получится, если каждый будет поступать, как он захочет. Мы не в конгрессе, а в прериях на Юнион Пасифик. Остановить поезд!!! Да что, вы все с ума посходили? Садись на коня, сумасшедший индсмен, и марш галопом! Поезд должен продолжать путь.

– Я не поеду назад.

– Чтоб тебя черт побрал!.. Я пошлю другого!

Начальник лагеря вытер пот со лба и хотел выйти. Индеец встал на его пути.

– Белый человек должен…

– Белый человек ничего тебе не должен, ты, необразованный чурбан! Кто здесь командует, ты или я!

– Сегодня – я. – Индеец произнес это тихо, спокойно, но со скрытой издевкой, что привело еще в большее бешенство начальника лагеря.

– Прочь с дороги! Меня здесь держать силой!. Поезд останавливать!. Проклятый краснокожий!

Браун решительно выступил вперед и встал между взбешенным белым и индейцем.

– Прежде всего – спокойствие, прошу вас. – Он повернулся к Харке: – Гарри, ты знаешь меня. Скажи, это ты остановил поезд? Почему?

– Мой отец поставил факел на железнодорожном пути, чтобы остановить поезд, так как бизоны и дакота приближаются к дороге. Бизоны преградят путь поезду по крайней мере на всю ночь. Лучше, если поезд не будет двигаться.

Начальник лагеря даже простонал:

– Это же сумасшествие! Бизоны могут остановить поезд?! Невозможно!.

Браун нетерпеливым жестом прервал начальника.

– В этом случае поезд должен быть остановлен. Это необходимо! Вы, вероятно, никогда не видели стада бизонов, – твердо сказал инженер, затем повернулся к индейцу:

– Гарри, куда идут дакота?

– Они идут к нашему лагерю.

– Откуда?

– Со всех сторон.

– Отец остался у поезда?

– Хау.

Инженер повернулся к начальнику лагеря:

– Руководство и ответственность беру на себя я, Джо

Браун! Надеюсь, мое имя вам знакомо! Дайте общую тревогу!

Гарри поднял руку.

– Что, Гарри? – спросил инженер.

– Есть еще время подумать.

Браун с недоумением взглянул на индейца.

– Говори яснее.

– Пусть музыка играет и девчонки танцуют. Нужно собрать надежных мужчин. Нужно подготовиться отразить нападение. Плохо, если они из темноты будут стрелять по нашим освещенным баракам. Пусть дакота лучше ворвутся в лагерь, а мы их окружим. Мы тогда справимся с ними быстрее и, если будет нужно, окажем помощь поезду.

– А есть ли люди, на которых можно положиться?

– Хау. Немного… но есть.

– Соберешь их?

– Хау.

– Я пойду в зал, где пьют и танцуют и где наверняка может быть стычка. Ты согласен? А если будет время, мы еще раз встретимся.

– Хау.

– А я? – заорал начальник лагеря. – Браун! Вы перешли границы! Что делать мне?

– А вы погасите сейчас керосиновую лампу и будете сидеть в темноте. Гарри пришлет к вам двух крепких парней.

– Следует ждать зажигательных стрел, – сказал Гарри.

– Тогда вот что, – сказал Браун, – идите к колодцам и наполняйте бочки. В крайнем случае – заливайте огонь пивом.

Начальник лагеря шлепнулся на стул и стал проверять, заряжен ли револьвер.

Браун в двух словах рассказал Генри и художнику о положении дел. Моррис спросил:

– У меня есть тотемный знак великого вождя дакота, я под его защитой. Нельзя ли его использовать, прежде чем прольется кровь?