Топографии популярной культуры

Конечно, иностранная и особенно «капиталистическая» кухня не исчезла совсем из личного опыта советских едоков, но знакомство с ней происходило неравномерно. Существование СЭВ вынесло на советские рынки, например, лечо и другие овощные консервы, в результате чего на гастрономической карте советского человека появились Болгария и Румыния. Иностранные фильмы также расширяли гастрономическую географию: здесь на первые позиции выходят такие страны, как Италия с ее макаронами-спагетти и США с таинственными хот-догами, гамбургерами и кока-колой. Информация о новой еде появляется в немногих переводных кулинарных книгах, изредка соответствующие рецепты публиковали советские женские журналы («Работница», «Крестьянка», «Советская женщина»), а также «импортные» издания, распространявшиеся в СССР. Появление их было редким, не случайно – что свидетельствует об отсутствии общей нормы – можно обнаружить такую транслитерацию, как, например, пиза с грибами (Линде, Кноблох 1972: 67–68).

В любом случае с конца 1950-х годов в СССР растет интерес ко всему иностранному как необычному, который проявлялся в том числе и в стремлении воспроизводить иностранные блюда. В домашней кухне широко распространяются изрядно адаптированные из-за отсутствия соответствующих продуктов рецепты, в первую очередь молвой относимые к французской кухне, что подтверждает ее незыблемую авторитетность: торты «Наполеон», «Жозефина», мясо по-французски, салат «Оливье» и т.п. Но чаще поводом к освоению «западного» или «восточного» блюда становились личные контакты с кем-то из иностранцев, когда еда, выступая в качестве «части культуры», становилась поводом для совместного времяпрепровождения, а рецепт иностранного блюда – своеобразным местом памяти. Так, в «Кулинарной коллекции Натальи Брагиной» рецепт № 470 носит название «Спагетти – макароны по-итальянски (рецепт Луиджи Лонго-младшего)» и предваряется обстоятельным рассказом о «первом некнижном знакомстве с итальянской кухней» (Брагина 2001: 329), которое произошло в конце 1950-х годов «благодаря… университетскому сокурснику – итальянцу и, естественно, коммунисту (иные политические убеждения, как и религиозные конфессии, в те времена отсутствовали в Московском университете)» (Брагина 2001: 329). После подробного описания того, где и что покупалось, каких продуктов не хватило и чем их пришлось заменить, а также процесса приготовления «советских спагетти» (Брагина 2001: 330) автор замечает: «Долгое время после итальянской трапезы я гордилась этим блюдом и поражала воображение и желудки своих невинных соотечественников из числа невыездных. <…> А “Кьянти” вскоре после того приема у Луиджи привезла из Италии моя сестра – итальянистка-медиевистка – в настоящей оплетенной бутыли в форме нижнего дамского бюста, которую я храню по сей день» (Брагина 2001: 331). К некоторым другим рецептам этой книги также даются сходные пояснения: «Рецепт и форма для выпекания этого печенья, о существовании которого поведал Марсель Пруст, были подарены мне нашей юной подругой Коринн Жозеф» (Брагина 2001: 421).

Почти обязательна в поздних рассказах о знакомстве с иностранной кухней ирония по отношению к себе, гастрономически неопытному из-за жизни в закрытой стране. Так, Алла Будницкая вводит в свою кулинарную книгу «Вкусные воспоминания» (2004) специальные врезки «Мои кулинарные конфузы», в которых повествует о своих ошибках при покупке продуктов во французской мясной лавке (Будницкая 2004: 36) и французском же дорогом рыбном ресторане, где героиня заказала свиные ножки (Будницкая 2004: 48). При этом в парижском доме своих друзей советская актриса, потакая представлениям иностранцев о специфической русской кухне и по-своему гордясь ею, дает «русские обеды с непременными борщами, пирожками, пельменями и привезенными из Москвы селедкой, икрой и черным хлебом» (Будницкая 2004: 36).

Кулинарные книги в 1970-е годы по-прежнему играют важную идеологическую роль, поддерживая образ советского народа как некой общности, в то же время обладающей качеством многонациональности: «Животворное влияние друг на друга, взаимное обогащение национальных кухонь особенно хорошо видны на примере развития кулинарии народов Советского Союза. В процессе строительства коммунистического общества в нашей стране происходит дальнейшее сближение наций. Этот объективный исторический процесс находит свое отражение, в частности, в том, что многие национальные кушанья становятся общими для всех народов, населяющих нашу страну» (Титюнник, Новоженов 1979: 5).