Тополь

Я осекся. Действительно, такая простая взаимосвязь не пришла мне в голову. Тать9 должен быть пойман, тать должен быть осужден, тать должен стать калекой, но если тать – ребенок, то закону или совести ты отдашь предпочтение?

Трактир в столь ранний час был почти пуст. Лишь пара-другая забулдыг опохмелялась в полумраке у подгнивших столов. Пересекши пыльный угрюмый зал, прорезанный солнечными лучами и пронизанный кислятиной, и его кухонную часть, пропитанную манящим паром жаркого, мы очутились в небольшой комнате. Конан запер дверь. Воренок бросил на меня разъяренный взор из-под черных как смоль прядей. Глядя на его глаза полные гнева, детской обиды и досады, присущей любому пойманному, я гадал, отчего этот мальчишка встал на путь присвоения чужого и сумею ли я поменять что-нибудь в его судьбе.

– Наконец-то ты попался, Аиф, – провозгласил Конан, сияя.

– Ты знаком с ним? – удивился я. (Мы быстро перешли на «ты» с трактирщиком).

– Да я его пеленал в свое время. Вот только с тех пор, как он научился ходить, за ним трудновато угнаться. Давай-ка тряханем его, как следует.

Полы плаща Аифа обнаружили под собой два туго набитых кошеля. Конан ухватил один, а второй оставил.

– Я гляжу, ты успел обчистить кого-то до меня, – усмехнулся трактирщик, – плодовитое утро. Судя по бархату и рисунку, это добро господина травника. Я прав?

Воренок угрюмо кивнул.

– Что с отцом, Аиф? – спросил серьезно Конан.

Мальчик не отвечал. «Уж не онемели ли все дети Кимра», – подумал я, вспомнив Майди.

– Он совсем плох, – ответил Аиф после продолжительного молчания. – Не работает. Айлир нечего есть, а мне работу не дают. Знают, что вор и… из-за отца тоже.

– Понятно, – произнес сурово трактирщик. – Я беру вас с Айлир к себе. Платить пока не буду, но голодными не оставлю. Украдешь или будешь отлынивать, второй возможности не будет. Попадешься, отдам в Управу. По рукам?

Он протянул мальчику огромную ладонь. Аиф встретил ее своими тощими пальчиками.

– Только можно мне брать для отца немножко еды и меда? – пробубнил он, потупившись.

– Пожалуй, – вздохнул Конан, – но пусть ему носит Айлир. По вечерам я буду отпускать ее домой.

– Вот что, Аиф, – вмешался я. Трактирщик и мальчик обернулись ко мне, слегка вздрогнув и, вероятно, забыв о моем присутствии. – Я не знаю ни тебя, ни Конана, и не имею намерений вмешиваться в ваши дела, скажу лишь, что мне нравится предложение обокраденного, и я надеюсь, что ты не спугнешь счастливую птицу. Тем не менее, поймал тебя все же я, поэтому именно у меня больше права распоряжаться твоей участью. Я преспокойно могу отдать тебя под суд, однако для всех кроме нас троих забуду твое имя и лицо, как будто бы мы и не встречались. Но взамен ты дашь мне возможность один раз просить тебя об ответном одолжении в тот день и час, когда буду в нем нуждаться. Что скажешь?

Трактирщик присвистнул.

Аиф слегка заострил уголки губ.

– Скажу, господин чтец, что пока иметь дело с господином чтецом приятнее, чем с господином катом10.

– Достойный ответ, Аиф, – одобрил слова мальчика Конан. – В полдень я проведаю твоего отца и заберу вас с сестренкой. Вы ведь по-прежнему у золотаря, так? Не вздумай не быть дома в назначенный срок – я расценю это как нарушение уговора. Теперь ступай.

Трактирщик отпер дверь и встающий на истинный путь воренок, растворился за ней, не прощаясь. К моему скрытому ликованию вслед за этим хозяин харчевни самолично принес мне плошку с горячей овсянкой и телятиной и кружку.

– Каким ветром тебя занесло в этот город, чтец? – спросил Конан, отыскав две лавки и предложив присесть.

– Ветер дул от города, – усмехнулся я, – а вообще я прибыл для переговоров с вашим владыкой.

– С Брохвелом?

– Да. Но оглашать предмет и цель нашей предстоящей беседы я, естественно, не властен.

– А я бы и не стал спрашивать. Мне вполне хватает внимания со стороны парочки местных разбойников, чтобы выставляться еще и перед управскими. Вот что мне действительно любопытно, так это увижу ли я еще сегодня Аифа.

– Думаешь, обманет?

– Надеюсь, нет. Но когда в два щелчка разживаешься вереницами монет, а потом вдруг приходится потеть за одну единственную в неделю, разве не засосет под ложечкой вернуться к первому и плюнуть на второе?

– А давно он ворует?

– Луны четыре время от времени. Он и меня-то сегодня обокрал не впервые. Тянет только у приятелей отца, знает, что тяжко нам его пострела под топор отдать, вот только сегодня почему-то и травнику досталось. Один раз его ловили. Байфан-кожевник высек его так, что пил у меня вечером левой, настолько утомилась правая. Аиф вернул владельцам награбленное и пару недель сидел смирно, а сегодня за старое. И все из-за отца, кузнеца.