Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

К тому времени на Итане произошли значительные изменения. Во-первых, Фа-Дейк и история Тарги уже стали древней легендой. Во-вторых, Итты действительно перестали воевать и заключили союз с Тауринами, а впоследствии оба эти народа слились в один… Не спорю, Юр-Танка, пока ещё на Итане воюют, хотя эти войны и имеют вид всего лишь пограничных конфликтов. Но я говорю о другом временном срезе, который уже наступает. И разве Вы сами, Князь, не приблизили этот момент, когда заключили мир с Халом, а затем воздвигали Церковь Матери Всех Живущих?..

Юный Князь задумался, перед его мысленным взором встали броненосные сотни, запах пота и хрип усталых лошадей. Узкая каменистая долина… Спор с воеводами… «Тогда — исполняйте!» И — устремлённая к звёздам Церковь… Когда воспоминания улеглись и мысли вернулись в класс — выяснилось, что мадам Валентино уже сменила тему и, завершив с политикой, говорила теперь совсем о другом:

— Знаменитая нетускнеющая бронза древних мастеров на практике представляет из себя особый сорт бериллиевой бронзы, выдержаный после отливки в разрежённом воздухе для фиксирования кристаллической решётки металла. Приближённый земной аналог данной бериллиевой бронзы — рондоль (вакуумная бронза на основе бериллия), применяемый в приборостроении и зубопротезировании (впрочем, зубопротезный рондоль не подвергается вакуумной обработке и поэтому со временем тускнеет, хотя время это и измеряется годами…).

— Бериллиевая бронза, — прошептал Юр-Танка, — Нашла чудеса!.. Лучше бы про наше Итанское серебро рассказала бы, да какие звонкие струны из него получаются!..

— Ты спишь, или как? — шепнул в ответ Юкки. — Она же только что об этом и говорила, до бронзы!

— Юкки! Опять разговоры с Князем! — донеслось от кафедры. — Нет, я, конечно же, понимаю, что вам, как коренным обитателям Итана, это всё не интересно, Вы это и так знаете. Но, думаю, даже Князь Юр-Танка ничего не слышал о Городе Под Землёй, именующем себя Нижним Государством. И о влиянии его на путь цивилизации Верхнего Итана тоже. Возможно, вам это и не интересно, но в архивах этого Города есть немало весьма и весьма любопытных историй. Например — о Светлом Трубаче и рыцаре Итане, спасшем крепость Лехтенстаарн от гибели, успев вовремя затрубить сигнал. Говорят, именно в честь него и назвали планету, а до этого было у неё иное имя, полузабытое и ничего уже никому не говорящее — Земля. Но — не наша Земля, а сопряжённая с ней (сопряжённый мир — это мир, часть измерений которого совпадают с заданным /например, нашим/, а часть — параллельны. Такие миры развиваются странно: есть много событий, разнящих их, но если происходит катаклизм, затронувший все измерения заданного мира, то и сопряжённый мир сотрясает катаклизм /Эхо-Катаклизм/, причём «Эхо» может оказаться гораздо сильнее первопричины… Своего рода резонансный эффект, связанный с тем, что общие для обоих миров измерения сминаются, а свободные измерения сопряжённого мира «колышутся» уже в такт собственной гармонической частоте сопряжённого мира, которая нередко не совпадает с гармонической частотой заданного мира).

Юхан — Ютан — Итан — Итудан — Иту Лариу Дэн… Вот вам и «блуждающий сюжет»… Кстати, всё возвращается на круги своя, и спустя века Юкки по прозвищу Лотик и его названная сестрёнка Вьюшка (родная сестра Галиена Тукка) приходят в молодое итанское княжество Юр-Танка-Пала. Иту Лариу Дэн и Василёк Иту Дэн, Юкки и Вьюшка — скорее, не двойники, а два витка одной спирали нескончаемого Звёздного Круга. Разные враги, разные друзья, различны эпохи и даже возраст князя — а люди всё те же… Глущенко! Почему это Вы сияете, словно раздобыли Итанский меч?

Кстати, о мечах: меч, которым разрубили Железного Змея, говорят, был тоже итанской работы. Возможно. Ибо известно, что в момент реальной опасности клинок итанских мечей наливается невероятной энергией и на несколько мгновений превращается в луч, словно лайтсаберы Джеддаев из сериала «Звёздные Войны». И в этот момент ничто не устоит против сияющего клинка…

Похоже, потому-то Змею и не повезло. Не спорю, Серёжа: «У сказки свои законы». Но в чём они: в том, чтобы любой меч рассёк бронированное чудовище, или в том, чтобы нужный меч оказался в нужное время в нужном месте?!.. Второе мне кажется куда вероятней…

Кстати, не удивлюсь, если гарду Меча и Часы в Лунном Доме украшало стилизованное изображение Тарги. Именно оно и украшало? Спасибо, Юр-Танка, это весьма ценное дополнение.

А ещё говорят, что две луны Итана — это не Фобос и Деймос, а осколки Луны, после того, как взорвалась на ней ядерная база… Причём случилось это уже во время третьего витка, когда уже возродилась после своего упадка цивилизация Иту Дэна.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Кошмар: литература и жизнь
Кошмар: литература и жизнь

Что такое кошмар? Почему кошмары заполонили романы, фильмы, компьютерные игры, а переживание кошмара стало массовой потребностью в современной культуре? Психология, культурология, литературоведение не дают ответов на эти вопросы, поскольку кошмар никогда не рассматривался учеными как предмет, достойный серьезного внимания. Однако для авторов «романа ментальных состояний» кошмар был смыслом творчества. Н. Гоголь и Ч. Метьюрин, Ф. Достоевский и Т. Манн, Г. Лавкрафт и В. Пелевин ставили смелые опыты над своими героями и читателями, чтобы запечатлеть кошмар в своих произведениях. В книге Дины Хапаевой впервые предпринимается попытка прочесть эти тексты как исследования о природе кошмара и восстановить мозаику совпадений, благодаря которым литературный эксперимент превратился в нашу повседневность.

Дина Рафаиловна Хапаева

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное