Топор богомола

Дайки бродит по широкой травянистой лужайке в парке, глядя себе под ноги. Он еще не научился идеально удерживать равновесие и, похоже, в любой момент может опрокинуться вперед. Боясь, что так и случится, я уже собираюсь потянуться к нему, но Маю, кажется, читает мои мысли и говорит:

– Я думаю, нам не следует поддерживать его, пока действительно не появится опасность, что он упадет.

Прислушавшись к ее словам, я останавливаю себя.

– Я не хочу, чтобы он пострадал. Но мы не можем всегда быть рядом, чтобы присматривать за ним.

Жена права: если падение – это часть жизни, то ему нужно научиться подниматься снова и снова.

– Я знаю это, но все же мое сердце говорит мне, что я всегда хочу быть рядом, чтобы защитить его.

При каждом движении Дайки мне кажется, что он вот-вот опрокинется.

– Однажды ему придется идти по жизни самостоятельно, – говорит Маю таким тоном, словно пытается убедить саму себя. – Но, конечно, до этого еще далеко.

Я согласно киваю, но также я хорошо знаю, что до этого на самом деле не так уж далеко. Я уверен, что папа чувствовал то же самое, когда я был маленьким.

– Знаешь, ты очень похож на своего отца, Кацуми.

– Ты только что это заметила?

– В последнее время ты много говорил о нем, и мне захотелось узнать о нем побольше, поэтому я попросила твою маму прислать мне несколько его фотографий. Она прислала мне целую кучу писем по электронной почте. И я подумала: «Ну надо же, Кацуми действительно на него похож…»

– Ты имеешь в виду, что сразу понятно, что мы – отец и сын? На самом деле никто никогда не говорил мне этого раньше. Большинство людей думали, что я похож на маму.

Раздается телефонный звонок. Я испытываю вспышку раздражения из-за того, что кто-то звонит мне в выходные, когда я отдыхаю в парке со своей семьей. Это снова тот врач. Я отвечаю. Вместо приветствия он просто спрашивает:

– Вы нашли то помещение, которое открывает ключ?

Это уже становится странным. Я невольно настораживаюсь. Почему этот врач так интересуется моим отцом? Понимаю, что это я первым пришел к нему на прием, но тогда он повел себя так, будто едва помнил своего пациента многолетней давности. И все же теперь он звонит мне в выходной… Неужели ему так интересен этот ключ?

– Нет, еще не выяснил, – говорю я. – Вижу, что заставил вас беспокоиться об этом… – Под этим я подразумеваю, что это совсем не то, о чем ему следует беспокоиться.

Но подобно компьютеру, который воспринимает все буквально и не способен интерпретировать намеки и подтекст, все, что он отвечает, – это…

– Я не против.

Маю вопросительно смотрит на меня. Как раз в этот момент я вижу, как Дайки падает на траву. Маю бросается к нему.

– Извините, если я узнаю что-нибудь о ключе, то обязательно свяжусь с вами, – говорю я и завершаю разговор, не обращая внимания на то, хотел ли врач сказать что-нибудь еще.

Я тоже подбегаю к Дайки. Хотя он несколько удивлен тем, что оказался на земле, ему, кажется, это нравится, и он с веселым смехом катается по траве. Очевидно, мой сын гораздо выносливее, чем я предполагал. Острая необходимость защитить его, возможно, существует лишь в головах его родителей и нигде больше.

Поднимается ветер, шурша травой, как шерстью на спине огромного животного. У меня возникает мимолетное ощущение, будто мы стоим на загривке у гигантского зверя. Я почти чувствую, как он медленно распрямляет лапы и встает. Это огромное существо, которого я никогда раньше не видел, заботится о нас. Когда эта мысль приходит мне в голову, я представляю, что у этого огромного зверя папино лицо.

– Что тут смешного? – спрашивает Маю, и я вдруг понимаю, что улыбаюсь.

Я говорю ей, что мне привиделось удивительное животное, и она вопросительно склоняет набок голову.

Позже тем же вечером, когда я иду в прачечную, чтобы забрать свой костюм, мне снова звонят. Доставая телефон, я задаюсь вопросом, не врач ли это снова, но когда отвечаю, то слышу радостный голос, который произносит:

– Я нашел! Это заняло некоторое время, но мне удалось вычислить здание, к которому имеет отношение этот ключ!

Слава богу, это специалист по ключам. Кажется, он взволнован своим достижением, и я тоже немного волнуюсь. Несмотря на то что все еще нахожусь в прачечной, я громко восклицаю:

– Надо же, вам это удалось!

Он соглашается прислать мне подробную информацию по электронной почте.

– Хорошие новости? – спрашивает владелец прачечной, выходя из задней комнаты. Он складывает мой свежевыстиранный костюм и кладет его в сумку.

– Ну, на самом деле я не уверен, насколько они хорошие…

«Теперь я на шаг ближе к раскрытию секрета моего отца», – едва не говорю я, но держу это при себе. Если он сам держал это в секрете, то, возможно, мне тоже не стоит об этом распространяться. Я даже чувствую себя виноватым из-за своих поисков. Но, зайдя так далеко, не могу удержаться от того, чтобы не довести дело до конца.