Тора-кай. Книга 2. Кровавая охота

— Моя жена и дочь у Кикути на плантациях. Они убьют их, если я этого не сделаю.

— Ну, семья и дети — это вредно. Не бойся, я позабочусь о том, чтобы у тебя их больше не было, — острие танто замерло у паха проводника. — Но чуть попозже.

Кошка заклеила ему рот скотчем, и перешла к следующей жертве, тому самому, у которого нашли кайкэн.

— Ты их командир? — Хитоми отклеила скотч с лица.

— Отсоси, сучка, — скорчил тот рожу в презрительной гримасе, и попытался плюнуть в нее.

— О, у нас тут оказывается верный своему оябуну его кохай? — она сначала влепила хук ему в лоб, а потом заклеила скотчем рот. — Сэмпай, проведем воспитательную работу среди местного населения?

— Хочешь — проводи. Я от этого не тащусь, но разведданные нам нужны, — ответил я, перебирая трофейное оружие. Я действительно не люблю проводить полевой экспресс-допрос, но и не возражаю, когда это делают мои подчиненные. Это война. Тем более у нашего врага не только руки в крови, он сам в ней выше горлышка. А вопросы морали меня интересовать давно перестали. Профессиональная деформация, епта.

— О, сэмпай разрешил! — с милой улыбочкой маньяка сказала Хитоми. — Тогда я займусь тобой, милый. Никуда не уходи!

Она подошла к груде трофейного оружия, выбрала русский автомат поновее, и передернула затвор.

— Я же сказала, что будет больно, — потрепала она по щеке плевальщика, уперла дуло автомата в его ботинок и нажала на спуск. Вопль пленного был слышен даже через пару слоев скотча.

— Ой! — она посмотрела на порванный ботинок пленного, с бьющей оттуда кровью. — Он, оказывается, еще и стреляет!

Пленный с искаженным мукой лицом бился на дереве.

— Ну что, плеваться еще не разучился? — она отклеила скотч.

— Убей меня, сука! — завыл тот.

— Это еще надо заслужить. Говорить будешь?

— Пошла ты! — проревел пленный.

— Это неправильный ответ. У тебя еще девять пальцев на ногах. По опыту обычно говорят после второго. Проверим? — она опять заклеила пленному рот. — Ты только не ори так, а то всех птичек распугаешь. А я девушка романтичная, меня их пение настраивает на лирический лад. И даже настроение повышает, а то, когда у меня плохое настроение, я становлюсь грубая и неласковая. Примерно такая.

Она вновь прижала дуло к другому ботинку, и нажала на спуск. Пленный заорал, и потерял сознание.

— Ты это, осторожнее, — сказал я. — Загнется еще от болевого шока.

— Да и ладно, — она подмигнула третьему, пока еще нетронутому якудза.

— Это ошибка, — сказала Мизуки. — Их нельзя допрашивать вместе, они будут держаться друг перед другом.

— Я в курсе, — сказала Хитоми. — Но тут важен именно воспитательный момент. Как правило, люди же не верят, что это может с ними случиться. А я развеиваю их неэротические мечты.

Она отложила автомат, и взяла в руки танто.

— Надеюсь, я не потеряла квалификацию, не хотелось бы, чтобы сдох раньше времени, — она сначала провела якудза лезвием между ног, потом вскрыла живот, и петли кишок вывалились на землю. — Мураши, кушать подано, как я и обещала!

Третий пленный слегка позеленел. Ну да, все такие. Как других пытать, насиловать и убивать, так все норм, а как дело доходит до них самих.

— Погоди, блевани, вот так, вот так, — она отлепила скотч, и милосердно дала пленному проблеваться. — Ну а теперь рассказывай, что и как на этой вашей ферме. Да, не забудь, что врать и запираться не рекомендуется, вон второй еще жив, он тебя поправит, если что. А приз — вот такой!

Она взмахнула катаной, и отрубила голову выпотрошенному пленнику, двойной фонтан из шеи которого окрасил кору дерева в красный цвет.

— Ну а теперь наперегонки, кто быстрее расколется, — она хлопнула в ладоши. — Поехали!

— Покойнички не соврали, — сказал я, наблюдая за домом и охранниками, но без тактического шлема. Вдруг у них еще что-то вроде «антиснайпера» стоит, нельзя так палиться.

Теперь понятно, почему дом было так трудно заметить с воздуха и из космоса — он упирался в склон холма, а сверху него была посажена местная растительность, хорошая маскировка. И естественно зону отчуждения тоже никто не чистил — с одной стороны плюс, не демаскирует, а с другой — подобраться проще.

— Честность — лучшая политика, — усмехнулась Кошка. — По крайней мере, не дает долго мучиться. И это я им еще кису не включала.

— Я представляю их эмоции, — хмыкнула в наушнике Мизуки.

— Как берем?

— Как обычно, — я посмотрел на полосу отчуждения. — Ползем под скрытом, потом либо берем в ножи, либо оглушаем магией, если на небольшой дистанции.

— Я за магию, — сказала Хитоми. — А в ножи уже потом.

— Обленилась совсем, — упрекнул ее я.

— Ага, у меня потом пищевой рацион в желудок не лез, — пожаловалась она, и вздохнула. — Распереживалась я.

— Прямо-таки обсочувствовалась, — хмыкнул я.

— Народ, вы решили или нет? — спросила Мизуки.

— Начинаем. Пытаемся на минимальное расстояние подобраться под скрытом, дальше уже как пойдет. Ты с винтовкой.

— Принято.

Мы с Хитоми скастовали скрыт, и начали подбираться к охране.

— Стой, — скомандовал я, увидев подсвеченную в шлеме красным проволочку растяжки. Так ведь ее и не заметишь.