Торговцы космосом

– Обыщи его, – распорядился Гай. – Я скажу вам, Доршин, что мы удумали. Мы хотим, чтобы вы вместе с нами отправились в Федеральное Бюро и объяснили там, как вам сошло с рук похищение целого города.

– Похищение? – Доршин фыркнул. – Смех, да и только. Опустите револьвер – от угроз в вашем случае проку будет мало.

Бёркхарт повел стволом в сторону, как бы взвешивая револьвер в руке.

– Я так не думаю, – спокойно ответил он.

– О черт. – В голосе Доршина читалась досада, даже немного злости, но – ни намека на испуг. – Вы ошибаетесь, Бёркхарт. Поверьте мне, я никого не похищал.

– С чего бы мне вам верить?

– Я клянусь…

– Клясться будете федералам. Посмотрим, как у вас это получится. Давайте-ка мы все отсюда двинемся…

Доршин открыл было рот, намеренный возразить, но тут терпению Гая пришел конец:

– Даже не начинайте! Если придется, я вас за милую душу пристрелю! Не понимаете? Я два дня прожил как в аду, и за каждую секунду вы мне теперь отплатите. Думаете, мне есть что терять? Ведите нас всех отсюда!

Лицо Доршина вдруг сделалось непроницаемым. Похоже, он уже решил сойти с места, но вдруг светловолосая девушка, к которой он обращался как к Джанет, встала между ним и Гаем.

– Вы ничего не понимаете! – сказала она Бёркхарту. – Хватит в нас целиться!

– Отойдите в сторону, мисс!

– Нет, мистер Бёркхарт, я…

Джанет так и не договорила. Все случилось за считаные секунды: Доршин метнулся к двери, Гай резко мотнул рукой с оружием, девушка вскрикнула и заслонила собой мужчину с мольбой и несогласием во взгляде, палец Бёркхарта инстинктивно рванул спусковой крючок. Прогрохотал выстрел. Гай целился так, чтобы подстрелить, а не свалить наповал, но его рука дрогнула.

Пуля попала ей прямо в живот.

Доршина и след простыл. Дверь за ним захлопнулась, слышно было, как он бежит – уже где-то далеко. Отбросив револьвер, Бёркхарт подскочил к девушке.

– Что ты натворил? – простонал Свенсон. – Нам теперь точно крышка. А ведь могли бы и выбраться, могли бы в полицию пойти… да нам ведь ничего не стоило уйти отсюда! Мы…

Бёркхарт его не слушал. Он припал на колено рядом с девушкой. Та лежала навзничь, причудливо сплетя руки. Крови не было, но все в ее неестественной позе говорило – она уже не жилец.

И все-таки до мертвой ей тоже было далеко.

Джанет не умерла, но Беркхарт, застывший близ нее, понимал, что не была она и живой. Ее скрюченные пальцы мелко дрожали, но пульс, даже затихающий, не прощупывался. Свист непонятного толка рвался из ее груди, но Гай совсем не ощущал движения воздуха у ее губ. И она смотрела на него – смотрела широко распахнутыми глазами, но в них не читался страх, и не было в них боли – одно лишь сожаление, глубокое, как Демокритов колодец[31].

Сквозь сведенные судорогой губы она сумела выдавить:

– Не… беспокойтесь, мистер Бёркхарт. Со мной… все в порядке.

Не вставая с колен, Гай подался назад, все глядя на Джанет: там, где должна была течь кровь, виднелось сухое отверстие, пробитое в некоем веществе, живую плоть нисколько не напоминающем. И из отверстия этого завивалась тонкая медная проволока.

Бёркхарт почувствовал, как во рту пересохло.

– Вы робот, – вымолвил он.

Девушка попыталась кивнуть.

– Да, – сорвалось с ее кривящихся губ, – и вы – тоже.

V

Свенсон, издав какой-то нечленораздельный звук, подошел к столу и сел, уставившись в стену. Бёркхарт раскачивался взад-вперед рядом с разбитой куклой на полу. У него не было слов.

– Мне… жаль, что все так вышло, – смогла сказать девушка. Ее прекрасные губы то и дело сводил спазм, жутко контрастирующий с молодым и гладким лицом. Видно было, что с контролем над ними она едва справляется. – Жаль, – повторила она. – Нервный центр был как раз в том месте, куда попала пуля. Теперь трудно управлять этим телом.

Бёркхарт машинально кивнул, принимая извинения. Роботы, значит. Теперь, когда ему открылась правда, все казалось таким очевидным, почти неизбежным в ретроспективе. Думая о своих мистифицированных представлениях о гипнозе, марсианах или чем-то гораздо более странном и идиотском, он осознавал, что простой факт создания роботов гораздо логичнее и экономичнее. Все доказательства были явлены ему заранее. Автоматизированная фабрика с ее трансплантированными умами – почему бы не пересадить разум в гуманоидного робота, наделив его чертами и формами оригинального носителя?

Интересно, способен ли робот осознать, что он – робот?

– Значит, все мы, – сказал он, почти не осознавая, что говорит вслух. – Моя жена и моя секретарша, и вы, и все наши соседи. Со всеми нами – одно и то же.

– Нет. – Голос девушки окреп. – Не совсем одно и то же. У меня был выбор. Я… – Ныне ее губы кривила уже не непроизвольная судорога. – Я была страшной старухой, разменявшей шестой десяток. В жизни меня уже ничего не ждало. И когда мистер Доршин предложил мне начать все сначала в образе красивой юной девушки… я ухватилась за шанс. Я вцепилась в него, верите ли, – несмотря на все неудобства. Мое физическое тело все еще живо, погружено в сон, пока я сама – здесь. Мне ничего не стоит вернуться в него. Но я не возвращаюсь.

– А все остальные?