Торговцы космосом

– Да, я тоже заметил, что он с этой привычкой завязывает, – взволнованно сказал Гарри. – Мне так кажется… вы, значит, тоже обратили внимание?

– О да, – ответила она. – Еще я исхитрилась привлечь его к участию в рисовании лиц. Он этаким волчонком смотрел на меня, когда другие рисовали, и я уж думала забрать бумагу, но он выхватил ее и набросал за секунду этакий лик в стиле Пикассо. Я хотела приберечь его для миссис Владек и вас, но Томми порвал рисунок – как всегда.

– Жаль, конечно, я бы посмотрел, – сказал Владек.

– Будут и другие. Я вижу перспективу реального улучшения у ваших мальчиков, – с улыбкой сказала она, обращаясь и к Логанам тоже. – Во второй половине дня у меня особый случай, очень мудреный. Девятилетний мальчик, как Томми. С ним не так уж все плохо, не считая одного – он думает, что за ним охотится Дональд Дак. Родителям каким-то образом удавалось убеждать себя, что он их так разыгрывал два года кряду, несмотря на три разбитых кинескопа. Они обратились к психиатру и узнали реальное положение вещей. Извините, мне надо переговорить с миссис Эдлер.

Логан покачал головой и сказал:

– Мне кажется, все могло быть гораздо хуже, Владек. – Он повернулся к жене: – Верн чем-то делится с другим ребенком! Как тебе такое?

– Прекрасно, – сияя, ответила Селия.

– А тот мальчик, что боится Дака… бедняга, когда я такое слышу… еще и дочка Бэра. Я всегда считал, что с девочкой тяжелее. Кто-нибудь ведь может ею попросту воспользоваться, если смекнет, что к чему… но с парнями проще, Владек. Слышали, что сказала мисс Хакетт?

Внезапно Гарри нестерпимо потянуло домой, к жене.

– Что-то мне не хочется на кофе оставаться, – протянул он. – Или это мероприятие – из разряда добровольно-принудительных?

– Нет, конечно! Можете уйти когда пожелаете.

– Мне до дома полчаса езды, – сказал он, как бы извиняясь, и нырнул за дубовые двери. Миновал уродливую жаростойкую лестницу. Вышел на мощеную парковку. Ему так хотелось вернуться домой до того, как Маргарет отойдет ко сну, и рассказать ей про палец. Такие вот большие сдвиги – и всего за месяц. Подумать только, Томми нарисовал лицо! А мисс Хакетт сказала…

Он остановился в центре стоянки. Вспомнил доктора Николсона. В самом деле, а что такого сказала мисс Хакетт? Что-нибудь о нормальной жизни? Об излечении? Перспектива реального улучшения, вот что она сказала – но насколько реального?

Он закурил, развернулся и пошел обратно через родителей к миссис Эдлер.

– Миссис Эдлер, – сказал он, – можно вас на минутку?

Она сразу отошла с ним за пределы слышимости других.

– Вам понравилось собрание, мистер Владек?

– Разумеется. Я позвал вас, потому что хочу принять важное решение. Я… если честно, не знаю, что делать, не ведаю, к кому обратиться. И было бы хорошо, если бы мне сказали прямо – какие у Томми шансы?

– Вы хотите сдать его в психиатрическое учреждение? – спросила она, помедлив.

– Нет, не совсем. Но все-таки – что скажете? Знаю, месяц – срок ничтожный. Но он хоть когда-нибудь станет таким как все?

По ее лицу Гарри понял, что ей уже приходилось слышать похожие слова ранее и что от них ее попросту воротит. Терпеливо, будто втолковывая что-то несмышленому ребенку, она проговорила:

– Все, мистер Владек, – это в том числе и абсолютно жуткие люди, которых формально не считают неполноценными. Наша задача состоит не в том, чтобы сделать Томми таким как все; она в том, чтобы просто помочь ему стать настолько достойным и стойким, насколько это возможно.

– Хорошо… но что потом? Что, если со мной и с Маргарет что-то случится?

– Нам не дано предугадать, мистер Владек, – последовал ее ответ. – Нельзя утрачивать надежду, но и чудес ждать не стоит.

Маргарет не спала; она ждала его в маленькой гостиной маленького нового дома.

– Ну и как он? – спросил Владек, как каждый из них спрашивал другого по возвращении домой в течение семи лет.

Она выглядела так, словно только что плакала, но была достаточно спокойна.

– Не так уж и плохо. Мне пришлось лечь рядом с ним, чтобы он угомонился. Однако на лекарства он сегодня не жаловался. После той железистой дряни – даже ложку облизал.

– Ну и славно, – сказал он и рассказал ей о рисунке, о заговоре с маленьким Верном Логаном, о пальце. Ему хотелось увидеть радость на ее лице, но она лишь кивнула и сказала:

– Доктор Николсон снова звонил.

– Я же просил его тебя не беспокоить!

– Он не беспокоил меня, Гарри. Он был очень мил. Я обещала ему, что ты перезвонишь.

– Уже одиннадцать часов, Маргарет. Я позвоню ему утром.

– Нет, я сказала – сегодня вечером, не важно, в какое время. Он ждет, будь уверен. Даже согласился оплатить звонок.

– Лучше бы я никогда не отвечал на письмо этого сукиного сына, – выпалил он и затем, извиняясь, добавил: – А кофе есть? После собрания наливали, но я не остался.

Она поставила кипятить воду, едва заслышала рокот автомобиля на подъездной дороге, и растворимый кофе уже дожидался в чашке. Она залила его кипятком и сказала:

– Поговори с ним, Гарри. Ему нужно знать сегодня.