Торт от Ябеды-корябеды

– Ужас! Катастрофа! Что люди скажут? Моя дочь – падшая женщина! Проститутка! Позор семьи!

Потом моя спутница замолчала. Смотрела в окно, вздыхала, громко сморкалась в носовой платок. Когда до дома оставалось минут десять езды, тетя Мура опять принялась говорить:

– Как жить теперь? Что скажет мой прапрадедушка Василий Никифорович? Он Катю проклянет.

От неожиданности услышанного я пропустила нужный поворот и осведомилась:

– Ваш прапрадедушка жив?

– Конечно, – ответила гостья.

Поскольку Надежда не выглядела младенцем, я впала в глубокое недоумение.

– Сколько же ему лет?

Тетя Мура наморщила лоб.

– Вроде он тысяча восьмисотого года рождения.

Я пропустила следующий нужный поворот и решила уточнить:

– Мужчине больше двухсот лет?

– Прадеду Господь на земле отпустил ровно век, – пустилась в объяснения Надежда. – Сейчас на Небесах он! Там все живы, видят нас. Похвалить, наградить могут. Но и поругать, наказать сильно. Вот обозлится Василий Никифорович и скрючит Катьку, которая род Кругловых позорит! Что люди скажут, когда до них дойдет, чем дочь моя занимается?

Глава 14

– В заключении эксперта четко указано: в домашнем торте находился яд от домовых грызунов, – подчеркнул Кирилл. – Глупо так человека убивать. Специалист же сразу увидит, по какой причине Зинаида Яковлевна умерла.

– Валентина клялась, что вколола в бисквит капли от запора, – напомнила я. – Никого она убивать не собиралась. Решила отомстить свекрови, которая ее безо всякой причины ненавидела. Валя предполагала, что, когда все сядут в ресторанчике, именинница начнет безостановочно бегать в сортир. Для здоровья это не опасно, а вот морально больно щелкает. И если кто из членов семьи вопреки своему обычному поведению захочет попробовать торт, то ему гарантировано лишь расстройство кишечника. Неприятно, но жизни не угрожает. Но Зинаида Яковлевна и Лена скончались.

В дверь тихо постучали.

– Входите, – крикнул Степан.

В кабинет, втянув голову в плечи, вошла Валя и прошептала:

– Здрассти.

– Садитесь, пожалуйста, – любезно предложил мой муж. – Сейчас на экране начнут возникать фото, а вы, если знаете этих людей, называйте их имена. Давай, Кирилл.

Валентина вцепилась глазами в плазменную панель на стене и тихо заговорила:

– Зинаида Яковлевна, Николай Петрович, Роман, Елена… Ой! Ой!

– Что не так? – быстро осведомился Кирилл. – Плохое качество изображения?

– Нет, нормальное, – всхлипнула посетительница. – Там торт!

– Да, – согласился Степан.

Валентина зажмурилась.

– Пожалуйста, уберите его.

– Почему? – тихо спросил владелец агентства благотворительной помощи невинно осужденным.

– Тошнит, когда его вижу, – объяснила посетительница.

Экран погас.

– Открывайте глаза, – разрешил Кирилл, – снимка нет.

– Спасибо, – шмыгнула носом Валя.

– На допросе вы тоже отказались смотреть на бисквит, который сделали, – напомнил Кирюша. – Почему?

Юркина опустила голову.

– Следователь прямо на стол фотку выложил, спросил: «Знакомая вкусняшка?» И меня стошнило!

– Ясно, – протянул наш психолог Владимир Кравцов, который до сих пор сидел молча. – Вы конфеты любите?

– Да, – прошептала Валя.

– Какие? – решил уточнить Кравцов. – Шоколадные?

– Да, – прошелестела Юркина.

– Покупаете их часто к чаю? – не отставал Володя.

– Нет, – ответила Валентина и неожиданно пустилась в объяснения: – Самыми хорошими для меня раньше были трюфели «Экстра». Они не круглые, прямоугольные, маленькие такие кирпичики. Когда только замуж вышла, один раз принесла их для всех. Зарплату получила, зашла в кондитерский магазин, а там эти конфеты. Решила угостить Зинаиду и остальных, высыпала в вазочку, на стол поставила…

Юркина вытерла нос тыльной стороной ладони.

– Лена увидела «лодочку» с трюфелями, выговор мне сделала: «С ума сошла? Николай Петрович болен диабетом, нам с Ромой худеть велено». Я расстроилась, ответила: «Думала всех дорогим шоколадом угостить, хотела как лучше». «А получилось как всегда, – рассмеялась Лена. – И трюфели редкое лакомство только для нищих. Нам они по карману, сами купить можем».

Валя выпрямилась.

– Обидно, конечно. Угоститься Елена не захотела, обозвала меня нищей. И теперь не могу любимые конфетки покупать.

– Вы трюфели сейчас почему не берете? – решил докопаться до сути Володя. – Они неприятное воспоминание о том разговоре?

– Ага, – по-детски ответила женщина, – тошнит от их вида.

– Можете описать торт, в который вкололи слабительное? – попросил Владимир.

– Бисквитный, круглый, – начала перечислять наша клиентка. – Три коржа. Прослойка – малиновый, клюквенный и клубничный заварной крем. Верх – глазурь. Еще из кондитерского мешка выложила двенадцать маленьких башенок по кругу, тринадцатую поместила в центре. Соответственно, такое же количество кусков порционных. Крем белковый выкладывала, когда тортик был почти полностью готов. Всего пять-семь минут ему еще предстояло стоять. И можно было вынимать.

– Понимаю, как вам сейчас нелегко, – не утихал Владимир, – но перед нами фото, которое сделал один из экспертов. Я смог насчитать только двенадцать кусков. Они уже нарезаны.

Володя взял указку.