Торжествующий дух

Вправо от ложи я увидел кучу офицеров и людей, которые тащили кого-то, несколько дам кричало, а прямо против меня в партере стоял Столыпин. Он медленно повернулся лицом ко мне и благословил воздух левой рукой.

Тут только я заметил, что он побледнел и что у него на кителе и на правой руке кровь. Он тихо сел в кресло и начал расстегивать китель. Фредерикс и профессор Рейн помогали ему.

Ольга и Татьяна вошли за мною в ложу и увидели все, что произошло. Пока Столыпину помогали выйти из театра, в коридоре рядом с нашей комнатой происходил шум, там хотели покончить с убийцей; по-моему, к сожалению, полиция отбила его от публики и увела его в отдельное помещение для первого допроса. Все-таки он был сильно помят и с двумя выбитыми зубами. Потом театр опять наполнился, был гимн, и я уехал с дочками в 11 час. Ты можешь себе представить, с какими чувствами.

Аликс ничего не знала, и я ей рассказал о случившемся. […] На Татьяну оно произвело сильное впечатление, она много плакала, и обе плохо спали.

Бедный Столыпин сильно страдал в эту ночь, и ему часто впрыскивали морфий. […]

Вернулся в Киев 3 сентября, вечером, заехал в лечебницу, где лежал Столыпин, видел его жену, которая меня к нему не пустила. 4 сентября поехал в 1-ю Киевскую гимназию — она праздновала свой 100-летний юбилей. Осматривал с дочерьми военно-исторический и кустарный музей, а вечером пошел на пароходе «Головачев» в Чернигов. В реке было мало воды, ночью сидели на мели минут 10 и впоследствии всего этого пришли в Чернигов на полтора часа позже. Это небольшой городок, но так же красиво расположенный, как Киев. В нем два очень древних собора. Сделал смотр пехотному полку и 2000 потешных, был в дворянском собрании, осмотрел музей и обошел крестьян всей губернии. Поспел на пароход к заходу солнца и поплыл вниз по течению.

6 сентября в 9 час. утра вернулся в Киев. Тут на пристани узнал от Коковцова о кончине Столыпина. Поехал прямо туда, при мне была отслужена панихида. Бедная вдова стояла как истукан и не могла плакать; братья ее и Веселкина находились при ней.[…]

Приехали сюда 7 сентября.[…]

На следующий день, 8 сентября, сделал смотр Черноморскому флоту и посетил корабли: «Пантелеймон», «Иоанн Златоуст» и «Евстафий». Последние два совсем новые. Действительно, блестящий вид судов и веселые, молодцеватые лица команд привели меня в восторг, такая разница с тем, что было недавно. Слава Богу!

Всего на рейде стоит: 6 броненосцев, 2 крейсера, 20 больших миноносцев и 2 транспорта. В этом составе эскадра обошла все Черное море и также заграничные порты.[…]

Утром ездил с детьми к обедне на братское кладбище, которое теперь приведено в большой порядок благодаря комитету севастопольской обороны Сандро и его помощника ген. Зайончковского. […]

Я нахожусь в переписке с Коковцовым относительно будущего министерства внутренних дел. Надо, чтобы вновь назначаемый знал хорошо полицию, которая сейчас в ужасном состоянии. Этому условию отвечает государственный секретарь Макаров; он был товарищем при Столыпине и год тому назад составил законопроект о полиции. Я еще думаю о Хвостове, бывшем вологодским губернатором, теперь он в Нижнем. Не знаю, на ком остановиться. Теперь пора кончать.

Христос с тобою! Крепко обнимаю тебя, моя дорогая мама. Поклон всем.

Сердечно тебя любящий твой Ники. 10 сентября 1911 г. Севастополь

Письмо Государя Императора Николая Александровича матери, вдовствующей Императрице Марии Феодоровне. // Российский Императорский Дом. Дневники. Письма. Фотографии. М., 1992. С. 81–83.

13-го Сентября. Вторник. Севастополь. В 10 час. на яхту были привезены мальчики приюта-корабля имени Алексея; они проделали ружейные приемы, повороты и гимнастику. Одеты они как матросы и выглядят крепышами, так хорошо кормлены.

Дневник Государя Императора Николая Александровича. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Ед. хр. 257.

14-го Сентября. Среда. Севастополь. Отправился на паров. катере «Кит» с Татьяной, Мари, Анастасией и Алексеем в море. Зашли в Карантинную бухту, подошли к Бельбеку и затем прошли в глубину Северной бухты мимо всей эскадры. После отличной прогулки вернулись в 4 ¼ на яхту.

Там же.

17-го Сентября. Суббота. Начали готовиться к съемке с якоря и в 1 ¼ вышли из Севастополя при громе салюта с батарей. Сели завтракать в 12 час. после Херсонеса. Из-за каждого мыса ветер становился сильнее и от Ай-Тодора волна пошла крупная. В 3 ¼ подошли великолепно к молу. Обойдя всех, вернулся на яхту, мол опустел, и нас повернули носом к морю. Прогулялся на нем с детьми и офицерами. Волны были очень большие, но яхта совсем не двигались. Остались жить на ней в Ялте несколько дней.

Там же.