Тоска по Лондону

Цензор, личность бюрократически-серая, изумил меня переменой отношения, едва ему стало известно о моем намерении выйти из состава Союза. Обычно он меня в упор не видел, еле здоровался, когда я приходил к нему в кабинет по служебным делам. Я даже сомневался — знает ли он меня?

В один день все преобразилось. Цензор стал отлавливать меня в самых людных местах. Вдруг выяснилось, что он не только знает меня по имени-отчеству, но читал все мои книги, критику и, более того, рукописи, не ставшие книгами. Он держал меня за пуговицу на шумных перекрестках и обстоятельно выпытывал подробности моих бюрократических перипетий. Он по-прежнему не улыбался, улыбка его физиономии знакома лишь в ядовитом варианте, зато не жалел ни своего времени, ни моего и явно давал понять потоку прохожих — нашему общественному мнению, с которым то и дело раскланивался, — что мои дела близки его сердцу. Однажды он бросил: «Да перестаньте волноваться, выпустят они вас. Пусть попробуют не выпустить!» (Невыпуск в те вегетарьянские уже времена не отсидкой грозил, а лишь переходом в кочегары, но я не в силах был вахту держать, сказал кочегар кочегару, угли в моих топках совсем не горять, в котлах не осталось уж пару, понятно, что волновался.) Скажу как на духу, Эвент: до сих пор разгадываю эту загадочную фразу.

Склочник демонстраций не затевал, у него, бедняги, забот был полон рот из-за сына, который то ли что-то организовал, то ли подписал, чем поставил папашу в искательную позицию. Все же он не перестал здороваться со своей приветливой улыбкой, а однажды тоже взял за пуговицу, но только на тихой улице.

Когда, после многолетнего остракизма, причаливают такие люди, краса и гордость, еще и тебя постарше, это действует. Деликатные старики, правда, не вышибали из меня слезу, но я все же раскис от их благосклонности.

Что и определило дальнейшие события.

Kо времени, когда я оказался в окружении людей знакомых, полузнакомых и вовсе незнакомых, мой стакан стал пуст, ко мне приставали с тостами, я улыбался, не забывая пока разыгрывать ожидание, и получил предупреждение от Дочери. Пустой стакан она заменила, но так, что я задрожал при одной мысли о будущем. Интересно, где эти девы тренируются? В зеленых беретах они служат, что ли? А сколько их тут, этих красоток! На улицах я таких не видел.

Разговор был безобидный, но вертелся вокруг меня. Было словно вторичное возвращение. Обсуждались американские темы, благо, стали не такими уж экзотическими. В частности, то, как Большие Деньги участвуют в выдвижении президентов. Я демонстративно вертел головой и отмалчивался, но кто-то направлял разговор, и настал момент, когда все умолкли и обратили взоры на меня. Я отшутился: дескать, оперировал в сфере производства, оттуда до политики, как отсюда до звезд. Если Большие Деньги и участвуют в фабрикации президентов, тайна сия велика и от посторонних укрыта.

Вроде как эти ваши тайны сионских мудрецов, выстрелил в спину приятный тенорок.

Жепик! The most wanted man! Номер Один в показаниях Жучилы. Профсоюзный вождь региона. Эта публика одинаково хороша по обе стороны океана.

Ловко он зашел с тыла.

Тяжелого нет в руке? Пока не видно.

Нет, скорее как ваши тайны, вежливо и протяжно, но с ударением сказал я и обдал его лучистой американской улыбкой.

Лучшая реприза в моей жизни. И она сработала. Чувствую это по оторопению аудитории: прохвоста назвали прохвостом.

Ах, Жепик, Жепик, как же дошел ты до жизни такой? На хлеб и колбасу не хватало? Или на кофе, как у ЛД? У кого суп не густ, у кого жемчуг мелок…

А вот и Супра. Ох-ох, ах-ах! Да кто же скажет, что дама эта моя ровесница? И как раз в жемчугах. Совсем неплохо для областного масштаба. Да и на союзном, думаю, краснеть не приходилось.

А теперь придется краснеть апоплексически.

— Что вы болтаете, какие мои тайны? Моя жизнь у всех на виду, я должностное лицо… — Каков?! — … а не вонючий отщепенец. Болтаетесь, понимаешь, у всех под ногами и мешаете дело делать. Дело делать мешаете, понятно?

Еще как понятно…

— Дело? Может, не дело, а дела?

— Взять вас двумя пальцами за ваш длинный нос и вышвырнуть вон отсюда?

Может. Здоровый малый. Сбалансированная, богатая витаминами диета. Регулярные физические упражнения. И с нервами у него ажур. И с аортой. А уж с совестью!..

Я шагнул к нему, и Дочь шагнула со мной. Вы кого, собственно, имеете в виду, спросил я, кого персонально? Всех вас, всю вашу братию, сладостно улыбнулся он, словно над трупом врага.

Дальше следовал монолог, за которым, право, стоило вернуться. Но лучше было умереть на чужбине, не дожидаясь, пока какой-нибудь жепик вдохновится еврейско-палестинским несчастьем или чем угодно и прочтет такой монолог там, откуда я вернулся. Я всегда знал, что богоизбранному народу худшее еще только предстоит.

Все то же. Лезете в любую щель, как тараканы… и политику засрали, и экономику, медицину, науку, искусство…