Тоска(СИ)

- Я в целом отдыхаю, от жизни.

- Чего?! - бабка аж глаза вытаращила. - Пьяный ты что ли?

Густаф страшно возмутился.

- Я совершенно трезвый! Я уже тридцать лет и капли в рот не брал!

- Ну так а чего отдыхаешь, молодой ещё отдыхать! Работать надобно!

- Послушай меня, девочка,- усмехнулся Густаф, - когда я увольнялся с первой работы, тебя ещё и в проекте не было. Так что я свое отработал, уж поверь.

Бабушка поморгала немного. Переварила.

- Старый что ли? Да сколько тебе? Семьдесят навродь?

- Девяносто в этом году стукнет!

- Ай, все одно мальчишка! Ты чей будешь-то?

- Какой я тебе мальчишка, молодуха! Я Соплин Густаф, сорок лет тут живу!

- Ой, чего-то я никаких Соплиных не припомню! А тут бываю без малого сто пятнадцать!

- Сколько?! Да ты впала в маразм, бабка! Сто пятнадцать! Да столько не живут!

- Да ты мне поговори ещё! Это сто пятнадцать я только туточки! А сколько я в других местах бывалова, ты и не представишь!

- Чего ты мне тут заливаешь? - Густаф от волнения молочко все вылил прямо на снежок. Белое на белом. Но такое разное белое. - Я за сорок лет тебя впервые вижу вообще! С какой улицы?

- С третьей красноармейской! Бывшей Елизаветенской, дом четыре!

- Ну надо же. - Густаф сел обратно в кресло. - Правда сто пятнадцать?

- Ну! Но ты не печалься, милок, ты в свои девяносто даже на шестьдесят не тянешь. Хорошо сохранился.

- Спасибо...

- Ой, было бы за что! Ну побежала я! Бывай!

И бодро зашагала прочь.

Третья красноармейская, через три улицы. Вот это номер. И никогда не виделись.

Сколько ещё Соплин не видел?

Густаф встал решительно и направился в дом - одеться потеплее. Пойдет окрестности изучать.

Летний финал отменяется. Впереди осень, зима, а там, глядишь, и ещё одна весна.

И все циклично. Но от того не менее красиво.

Тело Шпица

Мгновенья страшные бежали,

И наплывала полумгла,

И бледный ужас повторяли

Бесчисленные зеркала.

Н. Гумилев

Борис Артемьевич Сонин очень боится стоматологов.

Александр Сергеевич Редиски боится битого стекла.

А знаете ли вы, чего боится Оливер Шпиц?

Не знаете.

Между тем из всех многочисленных фобий мистеру Шпицу досталась весьма необычная - боязнь собственного голого тела.

Чужие голые тела он переносит спокойно. Например, предстань вы перед ним в обнажённом виде, он, скорее всего, не испугается, если конечно вы не носите следов таинств таиландских мастеров; но своя собственная нагота приводит Оливера Шпица в неописуемый ужас по никому неизвестным причинам.

Он не толст, не худ, не сгорблен, не слишком мускулист, но и не дрыщ. И даже пупок у него завязан вовнутрь, хотя и обратное явление не представляется чересчур странным и хоть сколько-нибудь пугающим.

Будем честны: тело Оливера Шпица весьма пропорционально и даже в какой-то степени статно.

Чего же боится Шпиц?

Видели бы вы, с каким трудом он загоняет себя в ванную: дверь перед ним превращается во врата ада, зеркало отсутствует напрочь, ибо было разбито в приступе особой жестокости. Теплая и успокаивающая, казалось бы, атмосфера отдаёт жутковатой неизбежностью и смирением.

Оливер пытался мыться в одежде - слишком долго сох.

Оливер пытался мыться с закрытыми глазами - сломал ногу.

Оливер пытался вовсе не мыться - стало так жутко вонять, что завяли цветы.

В результате Оливер Шпиц посещает ванную раз в четыре дня, всегда возведя глаза в потолок, практически наощупь осязая обстановку и наскоро (по слухам за три минуты) совершая обряд мучительного раздевания, молниеносного прыганья под душ, сверхскоростного обтирания и облачения в цензурированную обыденность.

Конечно, у Оливера Шпица нет личной жизни.

Вы скажите - это очевидно.

Но тут можно поспорить.

Оливер Шпиц самолично отказался от каких-либо связей.

Дело в том, что в миру он крайне обаятельная личность, и в сфере платонических отношений достиг невиданных высот, но лишь только помыслы и разговоры заходят на куда более приземленные темы, Оливер Шпиц тихо сливается в небытие.

Чего же боится Шпиц?

Мистер Шпиц долго наблюдался у психологов, но те решить его проблему не смогли: они все время говорили о его сущности, но Оливер не мог приемлеть их революционных идей и всё так же боялся голой правды.

Оливер Шпиц никогда не ходил на пляж, в бассейн, сауну, никогда не посещал венерологов и массажистов, никогда не был в солярии.

Оливер Шпиц всегда облачался в просторные одежды, наиболее скрывающие его естество, всегда был скромен и по возможности немногословен, всегда избегал людей.

Чего же боится Шпиц?

Оливер Шпиц боится своей наготы, скажите вы и будете правы.

Но посмотрев глубже, вы поймете, что мистер Шпиц - фигура высокой моральной и философской сущности, и причины его страха могут и не быть доступны простым смертным.

Хотя, возможно, его всего лишь пугают абсолютная плоскость в районе трусов и выпуклость груди четвертого размера.

Такт Камертона

Сильвестр Онегенович Камертон, к сожалению, умер.

Отдал концы, канул в Лету, склеил акваланг, утёк. Не стало его.