Тоскана, нарисованная вином

– Моя физическая форма не так плоха: я регулярно занимаюсь бегом, а не только кресло в офисе протираю, – бросил я ему вызов. Очень хотелось породить в этом заносчивом фермере хоть немного уважения к собственной персоне. Потому что всегда приятно, когда тебя уважают. Я, конечно, мог бы ему рассказать, что я известный и успешный писатель, но зауважает ли он меня за то, что я успешно мараю чистые листы?

– О, а это мой сын! – невпопад сказал Доменико.

Я, увлеченный своей обидой, даже не заметил, как вокруг стола начали собираться люди в помятой запачканной одежде, усталые, но довольные. А на стул рядом с Доменико уже садился молодой человек лет двадцати пяти, удивительно похожий на своего отца, только волосы и борода еще не были тронуты сединой, а на лице не наблюдалось морщинок. И во взгляде не таилось насмешки. А так он был практически копией Доменико.

– Массимо, – представился парень, протягивая мне руку.

– Армандо, – ответил я на рукопожатие.

На этом моменте внимание к моей персоне сошло на нет, и я перевел дух. Как раз очень вовремя принесли первое блюдо: домашние pappardelle all’anatra[2]. Интересно, они еще и на охоту ходят или покупают утку? Я живо себе представил Доменико с ружьем. Он наверняка не промахивается… Паста была настолько вкусной, что я на некоторое время выключился из беседы и полностью сосредоточился на своем блюде.

За столом собралась большая компания, и все эти люди шутили и разговаривали о своем: о фермерских работах. Мне оставалось только молча поглощать свою пасту и слушать. Зато это нарисовало мне примерную картину жизни на ферме: встают здесь с рассветом, завтракают и уходят в сады. Возвращаются на обед, а потом снова уходят работать и возвращаются уже к ужину.

Как я понял, основной профиль фермы – именно виноделие, а также здесь выращивают оливы и производят оливковое масло, плюс из растущих фруктов делают джемы. Все это, разумеется, потом поступает в торговые точки. Но больше всего разговоров было о виноградниках, и через некоторое время я даже осмелился вклиниться в дискуссию и задать какой-то глупый вопрос. На мое счастье, рядом со мной сидел тот пожилой лысый синьор, который открыл мне ворота, звали его Фабрицио. Он оказался очень словоохотливым и с воодушевлением принялся мне рассказывать о винограде. А еще у него были пышные седые усы и заостренная бородка, которая смешно подпрыгивала, когда он говорил. Доменико и остальные, вступая с ним в обсуждение, расширяли мой кругозор.

Таким образом, за время этого ужина у меня появились базовые знания о сортах винограда. Мне оставалось только увидеть растения и плоды воочию, чтобы подкрепить теоретические знания практическими, и Фабрицио незамедлительно согласился завтра устроить мне экскурсию. Кстати, у меня почему-то сложилось совершенно необъяснимое ощущение, что между Фабрицио и Доменико напряженно натянута какая-то струна, будто в прошлом они что-то не поделили. Это было почти неуловимо, но моя наблюдательность позволила заметить в колючем взгляде Доменико, в суховатой интонации Фабрицио некую враждебность или настороженность в отношении друг друга. Хотя, как я понял, Фабрицио являлся очень опытным знатоком выращивания винограда, и Доменико его уважал за это.

А вообще атмосфера за столом царила невероятно душевная. Это были простые, как стиль жизни, люди, близкие к земле, к природе, дышащие чистым воздухом, питающиеся натуральными продуктами. Они радовались простым и понятным вещам, уважали природу и друг друга. Общение между всеми было теплым, будто все они являлись одной большой семьей. Мужчины (а их было подавляющее большинство) с аппетитом поглощали все, что приготовили женщины, приятно было посмотреть. Эти грубоватые представители сильного пола не скупились на искреннюю похвалу, а женщины довольно улыбались и подтрунивали над ними, раскладывая по тарелкам второе блюдо: spezzatino – кусок мяса с оливками, к которому прилагался гарнир из тушеных овощей.

При этом разговоры не зацикливались только на делах фермы. Когда все текущие рабочие вопросы оказались исчерпанными, перешли к обсуждению разных событий в стране, в том числе и культурных, и я с удовольствием заметил, что все эти работники фермы вполне разбирались и в политике, и в футболе, и в музыкальных фестивалях. Наконец-то я мог поддержать беседу и даже почувствовал себя вполне комфортно. Если бы не комары.

Эти зверюги налипли на меня, как мухи на… Точнее, как пчелы на мед. Я то и дело хлопал себя по самым разным частям тела, пока не поймал посмеивающийся взгляд Доменико. Именно в тот момент я понял, что только я наигрываю странную мелодию на своем теле. Как все эти люди сидели и не обращали на комаров никакого внимания, я лишь диву давался. Наверное, у работников фермы вырастает второй слой кожи. Я же весь чесался, будто у меня ветрянка неожиданно началась.

– Послезавтра в Монтепульчано праздник, – обратился ко мне Доменико. – Пойдешь? Довольно веселое мероприятие.

– Меня уже пригласили, – усмехнулся я. – А что за праздник? – спросил я бодро, стараясь не обращать внимания на зуд.