Тоскана, нарисованная вином

– Вы знакомы? – спросило Рыжее Чудо, переводя взор с меня на Массимо и обратно.

На этом моменте Массимо должен был бы представить нас друг другу. Но он молчал и мрачно меня созерцал, будто я ему конец любви предсказал.

– Я Армандо, – сказал я дружелюбно.

– Я Джойя[3], – ответило Рыжее Чудо, улыбаясь во весь рот. Не имя, а точная характеристика.

Только на Массимо, кажется, она не действовала. По крайней мере, не в тот момент. Он вдруг схватил меня за локоть и оттащил в сторону.

– Могу я попросить тебя об одном одолжении? – спросил он таким тоном, что я сразу понял: отказы будут караться сурово.

– Конечно! – ответил я, готовый на все ради спасения своей шкуры.

– Это очень важно для меня. Прошу тебя, не говори ничего отцу. Никому.

– Что именно? – спросил я в целях уточнения границ «ничего».

– Что видел меня с Джойей.

Всего-то? Я уж подумал, меня попросят скрыть информацию о контрабанде вина с фермы отца.

– Хорошо, – пожал я плечами. – Без проблем.

– Это очень важно для меня, понимаешь?! – его голос превратился в умоляющий. Мне даже стало жаль парня.

– Конечно, не волнуйся, – заверил я.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Несмотря на то, что меня сжигало любопытство, я решил проявить тактичность. У меня не было никакого морального права влезать в его жизнь.

– Хорошей прогулки, – улыбнулся я.

– А ты куда идешь? – исподлобья посмотрел на меня Массимо.

– У меня тут свидание недалеко, – еще шире улыбнулся я, помахал рукой Рыжему Чуду и танцующей походкой направился к своей Alfa Romeo.

[1] Tortellini al brodo – паста, наполненная мясной или любой другой начинкой, в бульоне.

[2] Панетерии – магазин в Италии, в котором продаются хлеб и прочая выпечка.

[3] Gioia – женское итальянское имя, а также просто слово, которое переводится, как «радость».

Глава 9

Я подъехал к дому Аранчино и, насвистывая, направился к калитке. Но на середине пути я в растерянности остановился: кота на крыльце не наблюдалось. Я подошел вплотную ко входу на территорию его владений и в замешательстве осмотрелся. Миска с водой стояла на том же месте. Может, он отправился на охоту? Или в тенек забрался?

Войти я не решался. Аранчино мог мне своими невинными зелеными глазами рассказать все, что угодно, чтобы вызвать мою жалость. Коты в этом высококлассные профессионалы. А я не хотел попасть в дурацкое положение. Я так и вообразил себе, как сижу на крылечке в ожидании Аранчино, и тут дверь дома открывается, а из нее выползает какая-нибудь старушенция со скрюченным носом и скрипуче изрекает: «Я готова, giovanotto[1], идем в кино?»

От нечего делать я посмотрел на табличку. Между прочим, занимательная штуковина, явно расписанная вручную. В прошлый раз я не заметил, а теперь, присмотревшись, увидел, что виноградная лоза была нарисована очень реалистично. Я как раз сегодня любовался подобной во время экскурсии с Фабрицио. Виноградинки и листочки казались выпуклыми, и я даже прикоснулся к ним, чтобы проверить, не обман ли зрения у меня. Да, именно обман: табличка была плоская.

Калитка тут же издала легкий скрип. Она приходила в движение просто от любого незначительного прикосновения! И тут из кустов выкатился пушистый оранжевый мячик. Еще через секунду он развернулся и превратился в моего кота. Аранчино явно с утра не причесывался, ибо шерсть у него торчала во все стороны. Потом я заметил вытаращенные глаза и усы, стоящие веером. Изо рта что-то высовывалось. Приглядевшись, я понял, что это длинный зеленый хвост.

– Аранчино! – ошарашенно воскликнул я. – Ты что, истребил всех птиц и теперь взялся за ящериц?!

Кот со странным видом косился на меня. Вообще, судя по выражению его озадаченной морды, во рту он держал совсем не то, что ожидал. Наверное, ящерица щекотала ему язык, и это его удивляло.

– Отпусти ящерку, Аранчино. А я тебе взамен дам хлеба и полную бутылку молока.

В качестве доказательства я открыл калитку и показал ему свои гостинцы. Но кот произвел едва заметное движение челюстями, а потом и вовсе их разжал. То, что он держал в зубах, вывалилось на дорожку, и мы с котом воззрились на его добычу. Ящерицы там не было, только хвост.

Я рассмеялся. Видать, Аранчино словил ящерицу, но она отстегнула свой хвост и сбежала, а кот зажимал зубами этот хвост за самый кончик. Он чувствовал, что вроде что-то держит в зубах, но при этом еда изо рта исчезла. Вот он и недоумевал, что происходит.

Аранчино укоризненно меня рассматривал. Ему, очевидно, не нравилось, что я смеюсь, потому мне нужно было срочно задобрить его. Я все-таки переступил порог его владений и двинулся к крыльцу, зовя его за собой. Он лишь проводил меня обиженным взглядом, но следом не пошел. Я вылил из миски воду и налил в нее молока. Потом сел на ступеньки и достал хлеб.

– Ты так будешь есть, или тебе в молоко покрошить? – спросил я у Аранчино.