Тот, кто ловит мотыльков

– Она не позвонила, а прислала сообщение. Но начать нужно не с этого. Юрий, вы меня поправите, если я где-нибудь ошибусь. – Илюшин впервые посмотрел на Баренцева. Тот машинально кивнул. – Месяц назад Оксане пришла в голову мысль поймать кого-нибудь из горничных на воровстве. А если называть вещи своими именами – спровоцировать их на кражу. Ей было скучно, хотелось развлечений. Тайком от всех она установила в гостевом коттедже камеру. Вы все уже об этом знаете. Однако вам не известна одна существенная подробность: заброшенные сети принесли Оксане совсем не тот улов, на который она надеялась. Она увидела вас.

Илюшин вновь взглянул на Юрия.

– Я уже говорил вам, – начал тот, – мы договорились с ней…

– И солгали, – прервал его Макар. – Вы очень умный человек, Юрий Алексеевич. Я еще не раз буду возвращаться к этому. Никакой договоренности о свободном браке у вас не было. Более того, увидев вас с молодой любовницей, Оксана пришла в бешенство. Я даже представить не могу степень ее ярости, учитывая, что она осуществила после этого.

Медников очнулся:

– Юрик, ты бабу завел? – Он потянулся, чтобы одобрительно похлопать Баренцева по плечу, но тот быстро отстранился.

– Юрочка, правда? Ты сюда приводил любовницу? – ахнула Жанна.

– Да, Юрий Алексеевич привел свою подругу сюда, – ответил за него Илюшин. – Опрометчиво. Но и вы, Жанна Ивановна, и Оксана в это время отсутствовали, помощницы по дому тоже разошлись. Риск был невелик. Если бы не камеры.

Макар потер воспаленные глаза.

– Ваша жена посмотрела записи. Обнаружила, что вы ей изменяете. И, как я сказал, пришла в бешенство. То, что она сделала затем, было предпринято, чтобы унизить вас и показать вам ваше место.

– Что она сделала? – тихо спросила Жанна.

– Она начала шантажировать собственного мужа.

После этих слов Илюшина повисло молчание. Затем Медников неуверенно рассмеялся.

– Вы, юноша, что-то совсем заговорились. Юрика? Шантажировать? Что с него можно получить – шерсти клок? Ха-ха! Юра, скажи ему!

Баренцев молчал.

– Оксана написала письмо, – спокойно сказал Илюшин. – От руки печатными буквами или распечатала на собственном принтере – не имеет значения. Она сама бросила конверт в почтовый ящик, откуда его поутру вместе с другой корреспонденцией вынула горничная и принесла в дом. Что там было написано? «Юрию Баренцеву лично»? Вы распечатали конверт и прочли письмо шантажиста, который извещал, что ему известно о вашей любовной связи, что у него есть доказательства и он предъявит их вашей жене, если вы не передадите ему… Сколько, Юрий Алексеевич?

Баренцев покачал головой.

– Два миллиона, – подал голос Сергей Бабкин. Все вздрогнули и уставились на него. – Я бы на ее месте потребовал именно столько.

– Пожалуй, – согласился Макар. – Вашей жене, разумеется, не нужны были деньги. Но она прекрасно знала, что вам их взять неоткуда, а развода вы боитесь, как огня, и планировала насладиться в первом ряду зрелищем вашей паники. И вы запаниковали, не так ли? Ее расчет оказался верен. Она действительно вышвырнула бы вас – собственно, она так и собиралась сделать, только прежде хотела отомстить за измену. Кто-то говорил нам, что у Оксаны есть склонность к театральным эффектам. О да! Она срежиссировала спектакль. С вами в главной роли.

Он все-таки сел. Жанна так и стояла, вцепившись в спинку стула, и ни разу не взглянула на Юрия.

– Вы, Юрий Алексеевич, заметались, как муравей в подожженном муравейнике. С Оксаны сталось бы при разводе оставить вас без ребенка – просто из мести. К тому же развод лишил бы вас привычной благополучной жизни. Лишил бы всего. Ни ребенка, ни дома, ни денег, ни машины… Вы даже не могли бы отсудить половину имущества, так как ваша жена предусмотрительно записала бизнес на свою мать, а дом и землю разделила с сестрой. Выхода не было, и вы стали искать два миллиона.

– Вот зачем ты на самом деле ко мне приходил! – горестно ахнула Жанна. – Господи, Юрик!..

– И вы согласились? – быстро спросил Макар.

– Нет… откуда у меня… только если в банке кредит взять, я так и предложила…

– Оксана рассчитала все точно. Шантажист давал Юрию всего один день. Нужна была наличка, срочно, и, когда с вами ничего не получилось, Юрий пошел к собственной жене. Не могу представить, что вы ей врали – должно быть, что-нибудь о заболевшем друге, которому срочно требуется оплатить операцию? Но могу вообразить удовольствие, которое ваша жена получала от этого разговора.

Баренцев покраснел.

– Задним числом, прогоняя вашу беседу в памяти, вы тоже это увидели, конечно, – продолжал Илюшин. – Но тогда, в самый первый раз, вы ничего не заподозрили. Деньги нужны были на следующий день, а ваша жена, сидящая на пачках купюр, отказывалась помочь. Тогда вы пошли на хитрость…

– Какую хитрость? – не выдержал Медников.