Тот, кто меня вернул

Смотрит оценивающе, и от этого взгляда я теряюсь. Злюсь, потому что АД видит меня насквозь. За последние несколько часов мои планы поменялись несколько раз. Бежать — остаться — бежать — остаться. Теперь я должна остаться в городе, потому что месть держит меня за горло. Но самое главное — усыпить бдительность АДа. Даже если он запихнёт меня в поезд и дождётся отправки, я выйду на следующей станции и вернусь в больницу.

У меня не осталось сил спорить с АДом, во мне нет ничего, кроме мести.

— Хорошо, поехали на вокзал, — соглашаюсь покорно. Разберусь на месте. Не станет же он сторожить меня у вагона, на самом деле.

— Успеешь на вечерний поезд?

— Да, конечно, — вру, не думая.

— К родителям?

— Да.

— Во сколько он уходит?

— Эээ… около семи.

— Это твой личный поезд, которого нет в расписании? — недобро усмехается АД и смотрит на меня с вызовом. — Так и будешь мне врать?

— Я не вру, — откашливаюсь, чтобы скрыть, как дрожит мой голос. — Поеду с пересадками на электричках.

— Да, так намного лучше, — издевается он. — Чтобы подольше поездить, это же так приятно. Ночью попутчики как на подбор, и кормят в электричках на славу.

— Это не твоё дело, как и куда я поеду. — Отступаю назад, хватаясь за дверную ручку на случай, если… понятия не имею, на какой случай, но выражение лица АДа меня пугает. — Отпусти меня. Хватит меня лечить, ты выполнил свою миссию. Я больше не полуживое безвольное существо, которое ты забрал из этой квартиры неделю назад. Пришла пора расстаться. Помнишь? Ты сам сказал: «Никакой дружбы семьями, никаких открыток на Новый год». Ты мечтал от меня избавиться, так вот — используй шанс. Я в полном порядке и горю желанием начать новую жизнь.

Это утверждение нагло противоречит истине, но прозвучало оно убедительно. Для меня, но не для АДа.

Он чувствовал мою ложь, касался её взглядом, но не мог вырвать из меня признание.

Борьба взглядов утомила нас обоих.

— Выбирай, — приказал АД, взяв меня за руку, и в его голосе крошился лёд. — Если и вправду хочешь ехать на электричках, то я поеду с тобой. Отправимся прямо сейчас. Довезу до дома и попрошу, чтобы родители за тобой проследили. Если этот вариант тебя не устраивает, то вернёмся на дачу и поговорим начистоту, а завтра посмотрим, что будет.

Пауза длилась слишком долго. АД держал меня за руку, а я смотрела на побелевшую от нажима кожу. Скандал только усугубит его подозрения.

— Хорошо, поехали на дачу.

* * *

Когда мы вернулись на дачу, АД взял меня за руку и повёл в спальню.

— Посмотрим, что ты написала, — сказал он, закрывая за нами дверь, словно камеры первого этажа могли подслушать нашу беседу.

Он догадался, что я оставлю записку. Что не сбегу, не сказав прощальных слов.

Сразу нашёл её на подоконнике, развернул и смотрел так долго, что я подошла проверить, во что он так тщательно вчитывается.

Всего одно слово — «спасибо».

АД провёл по нему пальцем, словно пытался стереть или увидеть, что кроется за лаконичной благодарностью.

— Спасибо? — усмехнулся, и я пожала плечами. Что ещё сказать?

Опустившись на постель, сгорбилась от отчаяния.

— Говорят, когда всё плохо, должно стать ещё хуже. Тогда ты сможешь оттолкнуться от дна и выбраться на поверхность, — сказал АД, приседая передо мной на корточки.

Полный позитив.

— Кто научил тебя этой мудрости? Василий Седов?

— Как ни печально это осознавать, мудрости я так и не научился. Иначе при нашей первой встрече в больничном лифте послушался бы инстинктов, которые вопили, что надо бежать.

— Зря не послушался.

АД пододвинул стул и устроился передо мной, держа в руках листок с прощальным «спасибо».

— Давай всё переиграем, Лера. Так, как тебе хочется. С самого начала.

— И где начало? На даче? В подсобке?

— В лифте. Всё началось в лифте.

— Что именно?

— Я облапал тебя в общественном месте. Направлялся в ВИП-палату, чтобы проверить установленные охраной камеры, но увидел тебя и забыл, куда иду. Вышел из лифта, а номер палаты не помню. Так и стоял, пока ты не уехала.

— Я тоже.

— Что тоже?

— Стояла.

— Давай переиграем эту сцену. Пусть всё произойдёт так, как ты хочешь.

— Я бы переиграла другое — осталась бы в подсобке. Лежала бы, не рыпаясь, до конца операции. Похищение — вполне себе уважительная причина для прогула.

— А нашу встречу в лифте не переиграла бы?

— Нет.

— А я бы переиграл. Мои инстинкты кричали, что надо срочно бежать оттуда.

— Сбежал бы?