Тот, кто меня вернул

От любви не освободишься, но любовь ли это? Та самая, мифическая, с первого взгляда. Или просто взаимное влечение, прошедшее слишком много испытаний. Ещё вчера слова АДа вызвали бы во мне бурю радости, но сейчас в моей душе нет места. Я заполнена местью до самых краёв.

— Освободиться от такой тяги — это как поменять веру, привитую с рождения, — тихо продолжил АД, гипнотизируя меня, словно внушая ему одному известную истину. — Это как поменять футбольную команду, за которую болеешь с детства. Поэтому я сказал тебе правду. Я бы хотел, чтобы всё случилось по-другому, но увы. Прошлое изменить не удастся, зато мы можем повлиять на будущее. Поэтому я и прошу тебя, признайся: что ты задумала?

Его искренность изумляла. Проступали черты незнакомого мужчины, мечты которого не перечёркнуты трагедией. В АДе обнаружилась мягкость, почти ранимость, которую хотелось охранять, скрывая от других. Особенно от Седовых.

— Давай же, Лера, не будем больше притворяться. Я не пытаюсь тебя лечить, тебе это больше не нужно. Я всё сделаю так, как ты хочешь. Только скажи мне, чего ты хочешь — и я всё сделаю сам. Всё.

— С чего ты решил, что я что-то задумала?

— Потому что ты похожа на невменяемую. Ты почти не разговариваешь и смотришь по сторонам безумным взглядом. Если я задаю вопросы, ты отнекиваешься, ссылаясь на то, что выбираешь новую работу.

— Ты мне не веришь? Знаешь, сколько специальностей в медицине? Тьма! А медицинских учреждений ещё больше. У каждого — свои правила поступления, свои критерии. Некоторые уже закончили набор, другие срочно ищут кандидатов. Одни предоставляют общежития, другие — нет. Надо найти место с отличной репутацией, и чтобы программа соответствовала…

— Твой планшет у меня.

— Что?? — не поняла я.

— Твой. Планшет. В моей. Комнате. Ты ничего не искала ни вчера, ни до этого. Я забрал планшет после того, как ты смотрела ролик новостей про Стаса.

По-па-лась. АД всё это время знал, что я вру.

— Я ничего не задумала.

Задумала, задумала, задумала. Но не могу сказать правду. Не могу вовлечь его в мою месть. Заставить АДа причинить вред человеку, который спас его от тьмы? Нет.

— Доверься мне, Лера. Просто скажи правду, а потом я отправлю тебя к родителям.

— А дальше?

Я не хотела об этом спрашивать, но вопрос вырвался сам собой. АД признал, что случившееся перечеркнуло возможность совместного будущего. А теперь он пытается докопаться до правды и поэтому кормит меня сказками о высоких чувствах.

Любить не значит доверять.

— А дальше я со всем разберусь сам.

От его слов стало холодно. Жутко. Судорога пробежала по губам, пугая и путая мысли.

Нет. Я не позволю АДу вмешаться. Это — моя месть, только моя. Он не может быть к ней причастен. Мы не пара, он не несёт за меня ответственности. Он делает неправильный выбор, привязывая себя ко мне. Очень не вовремя, слишком опасно.

Я хочу, чтобы моя месть была чистой. Только моей.

— Лера, ты слышала, что я сказал? Только скажи, чего ты хочешь, и я всё сделаю. Всё, Лера. Сделаю это за тебя, но ты должна произнести слова. Скажи мне правду, Лера.

Святые силы, он догадался. Обо всём. Но пока у него нет доказательств, он в безопасности. Он не причастен к моему безумию.

Я надеялась обойтись без мести. Не знала, что во мне заложена разрушительная сила. Ослепляющая, убийственная, несвойственная врачам. Или наоборот, свойственная? Я — хирург. Мой инстинкт — убрать то, что причиняет вред. Отрезать.

Василий Седов причиняет вред.

Как бы я ни отомстила, я не стану ввязывать в это АДа. Отвлеку, усыплю бдительность и уйду.

Начнём с отвлечения.

— Твои откровения нравятся мне намного больше, чем то, что ты говорил раньше. Ещё совсем недавно ты называл меня обузой и намекал, что жаждешь от меня избавиться, — лживо усмехнулась я. — Не могу сказать, что я была в восторге от твоих провокаций.

— Но ведь они сработали?

— Сработали, — призналась со вздохом. — Но не думаю, что успех связан с самой провокацией.

— А с чем?

— С тобой.

Улыбаясь, я пересела к нему на колени. АД сопротивлялся. Он ждал моего признания, откровения, раскрытия тайного плана мести, а не порыва страсти.

Прижимаясь к нему, я прикрыла глаза и замечталась. Переиграла нашу встречу в лифте. Всё, как в дамском романе: темноволосый суровый незнакомец нажимает красную кнопку, и лифт зависает между этажей.

— Что вы? Как вы смеете? — томно восклицает девица, то бишь я.

— Смею, моя дорогая, смею.

А потом… Ох, что начинается потом. Без примеси боли и страха, без Седовых, без реабилитации. Я — настоящая. Он — Андрей. Мы — герои светлого, лёгкого романа о любви с первого взгляда.

Тот день мог стать волшебным.

Отвечая на мой поцелуй, АД пробормотал:

— Я ещё не оставил надежду от тебя избавиться.

— Врёшь.

— Есть немного.

Он отнёс меня в свою спальню. Раздел. Мы забрались под одеяло, как давно знакомая пара. Не было игр, испытаний, растворённого в полутьме голода. АД… нет, не АД. Андрей смотрел на меня, чуть придавив своим телом. Гладил ключицы кончиком пальца. Он пытался примирить меня с собой настоящим, чтобы я доверилась. Чтобы рассказала о задуманной мести.