Тот самый

Я тихо вышел, стараясь не наступить на разбросанные по полу эскизы, и прикрыл за собой дверь. Теперь я остался наедине со старым домом и своими мыслями. Оглянувшись на дверь в спальню мамы, я зашагал в ванную комнату. Я сполоснул лицо холодными брызгами и внимательно посмотрел в отражение, надеясь отыскать нечто неуловимое в чертах лица. Я провёл большим пальцем по верхней и нижней губе к подбородку, всё ещё чувствуя чужое прикосновение. Фантомное тепло. Нравился ли я Киру по-настоящему? Мог ли я вообще кому-то понравиться по-настоящему? Разглядывая янтарные вкрапления в зелёных глазах, я думал, каково быть для кого-то тем самым человеком. Я не знал, изменится ли что-то во мне после того, как я однажды сам стану тем самым, а потому старался запомнить себя настоящим в это мгновение.

Я пригладил вьющиеся волосы. Отодвинул вырез толстовки и взглянул на неровный загар: он лёг грязными полосами на бледную кожу. Если Алиса, как мне всегда казалось, излучала свет, я его поглощал. Я посмотрел на себя со скепсисом, щёлкнул выключателем и вышел из ванной комнаты. Прежде чем лечь спать, я сидел на полу, привалившись спиной к железному каркасу кровати, и писал. Писал о мёртвых звёздах, о домах-призраках и о надежде.

Я засыпал с мыслями о завтрашнем дне.

Утром, едва открыв глаза, я ощутил волнение, покалывающее на кончиках пальцев. Сегодня я собирался примирить Алису и маму. Всё шло как обычно. Мы вместе завтракали в тишине: так продолжалось несколько недель. Ещё никогда мы не были одновременно так близко и далеко друг от друга. Мои попытки заговорить пресекались недовольными взглядами, словно я нарушал негласное правило дома.

– Говорят, через пару дней снова будет жарко.

Тишина.

– Мам, отлично выглядишь.

Тишина, помноженная на тишину.

– Как насчёт того чтобы всем вместе прошвырнуться по торговому центру? Кажется, у Алисы заканчиваются краски…

Алиса гордо качнула головой и раздражённо сбросила с лица белокурый локон. Мама наколола на вилку кусочек яичницы и сосредоточилась на разглядывании специй в салате. На секунду у меня появилось желание опрокинуть стол, чтобы грохот падения нарушил тишину, но я сжал кулаки и спокойно выдохнул. Скоро холодная война закончится. По крайней мере, я попытаюсь её закончить. Попытка лучше, чем бездействие.

Тонкий луч света пробивался через тюль и запутывался в каштановых волосах мамы, оставляя медовые блики. Хотела ли она также завтракать с мистером N., буднично обсуждая планы на день? Хотела ли она, чтобы он, как и я, видел её утреннюю несобранность? Я смотрел на маму и гадал, каково ей делить с нами завтрак, но не делиться тайной. Если она и нервничала, я этого не замечал.

Я машинально съел завтрак из яичницы и салата, почти не чувствуя вкуса, и побежал наверх. Телефон Алисы, как я и предполагал, всё ещё лежал на тумбочке. Алиса допускала возможность залезть в мою личную жизнь, но она не думала, что я могу поступить точно также. Алиса верила, что я не переступлю границы, и я этим воспользовался. Воровато оглядываясь на дверь, я быстро напечатал сообщение и выбежал из комнаты. Мобильник мамы валялся на не застеленной кровати. На осуществление плана у меня ушло несколько секунд.

– Куда идёшь? – я поймал Алису у двери.

– Не твоё дело. – Она держала телефон в руках, и я нервничал. Если Алиса увидит сообщение раньше времени, мой план станет безнадёжным. Я должен отвлечь её.

– Хм, – я выгнул бровь, изображая притворное недовольство. – Кажется, ты сама недавно жаловалась, что я тебе ничего не рассказываю.

– Это разные вещи.

Алиса нагнулась, чтобы зашнуровать кеды.

– По-моему, одно и то же.

– Зазнайка.

Она выпрямилась и вновь взяла телефон.

– Так куда?

Я покрутил в пальцах яблоко, перекатывая его с одной ладони на другую. Алиса скептически поглядела на меня и поправила причёску. Я чувствовал её раздражение, но не собирался отступать.

– К Жеке.

– Вот так бы сразу, – я улыбнулся. – Ты почти ничего не съела.

– Извини, мамочка, но я нормально поела.

– Размазать еду по тарелке не выглядит, как нормально поесть. Держи, – я быстро бросил ей яблоко. – В яблоках содержится витамин С.

Реакция сработала быстрее, чем Алиса могла сообразить. Она выронила телефон и поймала яблоко. Я тут же подскочил к ней, поднимая мобильник, и сунул его в боковой карман рюкзака Алисы.

– Вот гад! – Алиса улыбнулась, кидая яблоко мне в живот, и сделала шаг вперёд. – А теперь посторонись, если не хочешь быть убитым, – она сложила ладонь в форме пистолета и направила на меня «заряженные» пальцы. – Никаких шуток, Джонни.

– Джонни?

– Так часто зовут преступников в фильмах, – она закатила глаза и вновь направила на меня пистолет из пальцев. – Проваливай с моего пути, грязный Джонни.

С улыбкой я поднял руки, сдаваясь, отошёл в сторону и приоткрыл дверь подобно учтивому швейцару. Алиса быстро прошмыгнула мимо меня. Когда она обернулась, стоя на каменной тропинке, я изобразил вежливый поклон. Алиса показала мне средний палец и зашагала к калитке, а я уже отсчитывал минуты до претворения плана в жизнь. Я собирался вернуться в дом, но Алиса окликнула меня.