Тот самый мужчина

Верная своему слову, Рита быстро уехала, исчезла, словно ее и не было. Она не сказала ему больше ни слова, но ее молчание было громче слов. Он не хотел обижать ее, и вскоре она поймет – он так поступил, чтобы защитить ее. Он не хотел, чтобы она, оставшись с ним, ощущала боль потом, горевала.

Она плакала.

Джек треснул себя по груди – там, где сердце. Он ни разу не видел, чтобы Рита плакала. Даже когда он ушел от нее из отеля в тот день, полгода назад, она попрощалась с ним, улыбаясь, сколько бы сил ей это ни стоило. Но сегодня она плакала.

Если бы он мог все изменить.

Но другого способа уберечь ее от будущих страданий он не знал. Джек вышел на террасу. Наконец он обрел то, чего хотел, – уединение. Никто с ним не разговаривает, не заставляет смеяться, не тащит его в тот мир, к которому он специально повернулся спиной.

– Это самое лучшее для нас обоих, – произнес он и, подумав о ребенке, добавил: – Для нас троих.

Конечно, ребенок пока не может этого оценить, но со временем поймет – Джек уверен. И Рита тоже поймет. Обязательно поймет.

– Черт! – выругался он, когда позвонили в дверь. Может, не отвечать? Звонок продолжал трезвонить. – Наверное, Рита что‑то забыла, – пробурчал он и пошел к двери. Посмотрев в глазок, он тяжело вздохнул. Уединения не получилось.

Он открыл дверь.

– Салют, Касс.

– Какой еще салют? – Сестра быстро прошла в квартиру, бросила сумку на диван и повернулась к нему, руки уперты в бока, испепелив взглядом. – Что, черт тебя подери, происходит?

Джек закрыл дверь. Сестру буквально трясло от гнева. Глаза, так похожие на его глаза, сверкали негодованием.

– Ты о чем?

– Рита позвонила мне из аэропорта.

– Из… аэропорта?

– Да. У нее рейс на Юту, она летит к своей семье.

Так. Он хотел, чтобы она покинула его квартиру… но не штат. Он не готов к тому, что она будет настолько далеко. Неужели она решила там остаться? А как же ее пекарня?

– Ты окончательно рехнулся? – бушевала сестра.

– Касс, это не твое дело.

– Мое, поскольку мы – семья. – И уточнила: – Рита попросила меня приходить и проверять, как ты. Она волнуется за тебя.

– Это одна из причин, почему я попросил ее уехать, – сказал он. – Я не хочу, чтобы она волновалась.

Касс с изумлением воззрилась на него:

– А тебе известно, что людям свойственно волноваться за тех, кто им дорог?

– Я не хочу, чтобы я был ей дорог, – вот в чем дело.

– Прекрасно. – Касс начала ходить взад‑вперед, потом резко остановилась. – Значит, тебе вообще ничего не нужно?

– Я этого не говорил.

– Ой. – Сестра махнула на него рукой. – Ты доказываешь это если не словами, то своим поведением.

– Касс, я не собираюсь с тобой это обсуждать.

– Не обсуждай, потому что мне безразлично, что ты скажешь. Меня это больше не интересует. Все, что от тебя требуется, это слушать. – Она подошла к нему впритык и сурово посмотрела в глаза. – Я старалась проявлять терпение, Джек. Я врач, и я знаю, что с тобой происходит.

– Мне не нужен врач, – раздраженно произнес он. – А если бы и был нужен, то я не стал бы обращаться к младшей сестре.

Пошли все к черту! Не хватало еще, чтобы ему диктовали, что и когда делать! И уж точно он не желает, чтобы младшая сестра стояла здесь и подобно гласу Божьему вещала, как ему себя вести.

– Да, ты предельно ясно это выразил, и я пыталась не вмешиваться, дала тебе возможность справиться самому.

– Мне не с чем справляться.

– Оттого, что ты отрицаешь свое посттравматическое расстройство, оно не исчезнет. Господи, да ты просто случай из учебника. – Касс села на диван, но тут же вскочила. – Я говорила Сэму и папе, что тебе необходимо время, чтобы привыкнуть к дому, привыкнуть к нормальной жизни. Говорила, что ты в конце концов придешь в себя.

– Со мной все в порядке, – стоял на своем Джек.

– Ну конечно, – хмыкнула Касс. – Ты замечаешь, что Сэм не так часто стал приезжать из Сан‑Диего? Или не заметил, что папа теперь почти не появляется в офисе, хотя он так любил это делать?

Джек как‑то об этом не задумывался. Сэм занятой человек, а отец недавно пристрастился к гольфу, так что зачем ему приходить в офис.

– Да, но…

– Сэму надоело, что ты каждый раз его отшиваешь, когда он хочет провести с тобой время.

– Я не.

– Да, Джек, да. Ты и меня частенько отшивал, и могу тебе сказать, что это малоприятно, когда перед твоим носом, образно выражаясь, захлопывают дверь. – Касс тяжело вздохнула. – Черт возьми, Джек, мы же твоя семья, и заслуживаем лучшего отношения.

– Мне просто было нужно…

Но Касс не остановить:

– У папы болит душа, когда он безрезультатно пытается с тобой поговорить, поэтому он от тебя отстал.

Чувство вины давило на Джека, но он так привык к этой тяжести, что едва заметил, что груз делается все тяжелее. Джек вспомнил, что когда в последний раз виделся с отцом, то в его глазах затаилась печаль.

И тем не менее его не переубедить.

– Ничего подобного…