Тот самый одноклассник

Я бросилась ему вслед. Чёткого плана атаки не было, но имелся десяток живописных видений, в которых я вымещала обиду на Алексее Резнике — трясла его за грудки, выворачивала руки и била ногами по голеням. Когда добежала до входной двери, он уже спускался по лестнице, не обращая никакого внимания на мой угрожающий вид.

Я так и осталась стоять в дверях.

Алексей ушёл, а моя внезапная и мало обоснованная вспышка гнева долго не угасала. Я ощущала странное удовлетворение от того, с каким презрением ко мне отнёсся Алексей. Я готова стряхнуть с себя всю эту семью без малейших сожалений. Они облили меня грязью, каждый по-своему, даже Данила. Я не смогу простить ему недоверие, холод синих глаз и гадкие слова. «Тебе понравилось, Ника?» Чувства не обрубишь, но в фундаменте наших отношений появилась опасная трещина, и в ней стремительно исчезают хорошие воспоминания, которые мы успели накопить.

Я приготовила омлет, разобралась с кофеваркой, похожей на космический корабль. Приняла душ. Потопталась у окна. Никогда ещё не чувствовала себя настолько одинокой. Квартира сияла металлом и стеклом, но в ней не было души, и от этого одиночество ощущалось особенно остро.

Обида. Тёмный клубок, свернувшийся и ворчащий внутри.

Перед глазами крутился повтор прощания с Алексеем. Презирающий меня мужчина поворачивается спиной и уходит. Его напряжённая спина, сжатые кулаки, нарочитая недосказанность наших отношений — всё это вызывает во мне уйму непонятных чувств. Сжатых, как в баллончике, и стремящихся вырваться наружу.

Кончики пальцев зудели, предвещая творческий порыв.

Я стала беспорядочно выдвигать кухонные ящики, обыскала спальню и прихожую, но не нашла ни карандаша, ни ручки, ни бумаги, только старые счета и квитанции на незнакомое имя.

Разминая пальцы, я сканировала отведённое мне пространство. Я должна нарисовать то, что только что случилось. Или вылепить. Мне всё равно, как, но энергия горячей обиды должна выйти наружу.

Я прошлась по коридору, разглядывая закрытые двери. Чуть приоткрыла первую — спортивный зал, небольшой, но отлично оборудованный. Несколько тренажёров, в углу маты и подвесная боксёрская груша. Никаких рисовальных принадлежностей здесь не найду. В остальные комнаты заглядывать неудобно, словно назло нарушаю запрет Алексея, как ребёнок.

Можно сходить в магазин, но хочется поймать вдохновение прямо сейчас.

Достала из шкафчика огромное белое блюдо и вывалила на него кофейную гущу из кофеварки. Настоящего художника не остановит отсутствие материалов.

Размазывая кофейную гущу по сияющей белой поверхности, я ощущала дрожь в руках.

«Презрение».

Самое подходящее название для этой работы.

Почему меня так вдохновило чужое презрение? Потому что оно несправедливо?

Вместо карандаша и кисти — пальцы и острие ножа.

Очертания мужчины, широкоплечего, сильного. Ноги расставлены, словно он держится ими за землю, готовясь к удару. Стоит спиной ко мне. Руки напряжены, опущены по бокам.

Мужчина не смотрит на меня, потому что презирает, безосновательно, но сильно. Он презирал меня заранее, видел во мне зло, поэтому не удивился предательству.

Жёсткая кофейная гуща натирала пальцы. Я растирала её, выбирая неоднородные частички, добиваясь ровного цвета.

Закончив, вздохнула с облегчением. Жаль, что кофейную картину надолго не сохранишь, но хоть сфотографирую на телефон.

Мне стало легче. Намного легче.

Когда я засыпала, мои руки всё ещё пахли кофе. Мне снился кофейный мужчина, уходящий вдаль, оставляющий за собой пустоту.

* * *

К полудню следующего дня новостей не поступило. Экран телефона призывно отсвечивал на столе, но Алексей не счёл нужным подбодрить меня сообщением. Тревога бурлила в поисках выхода. Кофейного рисунка оказалось недостаточно, и я очень хотела вернуться в свою квартиру или хотя бы забрать краски и холст.

Чтобы отвлечься, включила музыку и зашла в спортивный зал. Знаю, что мне не позволено туда входить, что нарушаю элементарные правила вежливости, но ничего не могу с собой поделать. Погода жуткая, по улице не побегаешь, а здесь зал под рукой. Сорок минут на беговой дорожке, полчаса йоги, потом я примерилась к боксёрской груше. Неловкий удар, второй, третий. Мне понравилось. Представляла на груше знакомые лица и лупила от души, выкрикивая свою обиду в серое безмолвие чужой квартиры.

Когда из ушей выдернули наушники, и передо мной появился незнакомый мужчина с усмешкой на наглом лице, я заорала в голос. Отпрыгнув в сторону, наткнулась на грушу и плюхнулась на мат, еле удерживая в груди вырывающееся сердце.

— Кто вы?

— Хозяин квартиры. Извини, что напугал, я на минутку. Зашёл кое-что забрать и познакомиться с гостьей.

Стерев пот со лба, я прикрыла глаза. Это хозяин квартиры. Можно выдохнуть.

Интересный мужчина. Вроде приятный на вид, но если отвернуться, то не вспомнишь его лица. Незаметный, словно бесцветный. Лет тридцать на вид, крепкого телосложения. Спортзал в его квартире явно не для украшения.

— Прости, что я без спроса использую тренажёры, — следуя его примеру, перехожу на «ты».