Читаем Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски полностью

Основное препятствие для роста трафика — плохое состояние дороги после моста в сторону башкирского Нефтекамска. Это тринадцать километров дороги, из них шесть километров — грунтовой.

— Видел, какая там дорога? — спрашивает меня местный абориген Петр. — Получается, отдаешь бешеные деньги, а потом за них еще и машину гробишь. На кой мне такое счастье!..


Глава 4. Ижевские пельмени

Из бортового журнала

Ижевск — это кладезь регионализмов.

На традиционной стоянке жители поучаствовали в настоящем лингвистическом эксперименте: на лету вспоминали слова, которые знают только в Удмуртии, делились интересными топонимами, а мы старательно записывали удивительное и необычное. «Кагонька» — это малыш, «айда» — это пойдем, «вехоткой» в Ижевске, как и в Новосибирске, называют мочалку, а вот о мультифоре ничего не слышали — жителям Удмуртии эта реалия знакома как «файл». Из интересных выражений — «пошлифовать Советскую», что означает «погулять по Советской улице» (название улицы может быть любым). Вместо «почему» они говорят «зачем», а для описания неудобного кружного пути используют «через Завьялово» (местный аналог «в Москву через Париж»).

1

Проскочив путепровод, мы оказались в Удмуртии, точнее в пригороде Сарапула, от которого до Ижевска, считай, рукой подать.

Ижевск, как и Сарапул, — тихий провинциальный городок на реке Иж. Город был построен оружейниками, и на Иже есть специальный пруд, созданный для нужд оружейных заводов. Это, кстати, самый большой искусственный водоем в России и Европе с большой ухоженной набережной.

Встречала нас в Ижевске целая делегация. В филологическом сердце столицы Удмуртии, на площади госуниверситета возле памятника Пушкину началось наше погружение в удмуртскую культуру. Удмурты, вне зависимости от национальной принадлежности, изучают историю культуры удмуртского народа, это, например, один из обязательных предметов в местном педколледже.

Собрав багаж регионализмов, которыми гордятся жители, и добавив в блокнот тотального путешественника слова «однерка» и «кагонька», мы с коллегой Владимиром Пахомовым отправились на встречу с читателями и ценителями филологии. В залах УдГУ собрались жаждущие узнать что-то новое о правилах русского языка и финно-уграх Поволжья. Владимир прочитал занимательную научно-популярную лекцию о русском языке. Моя же встреча строилась вокруг романа «Финское солнце» и шире — всей финно-угорской составляющей в истории и литературе. К слову сказать, количество зрителей в зале побило рекорды Тотального путешествия, мест не хватило многим желающим.

После выступлений обед наш прошел под обсуждение удмуртской кухни, которая считает себя прародителем даже пельменей. Можно с этим спорить, но местная этимология слов «пель» (ухо) и «нянь» (хлеб) не дает шанса усомниться в том, кому мы обязаны появлением пельменя обыкновенного. Пельмени с редькой («кушманэн пельнянь») и суп («пуштыё шыд») не оставили равнодушными никого из нас.

Не дав гостям отдыха, после сытного обеда нас отправили в «место силы» — Национальный центр туризма и ремесел, где собраны изделия декоративно-прикладного искусства со всех уголков Удмуртии. Ручная работа местных мастеров, как и многое другое в Удмуртии, обладает особой магией.

2

Привороженным Удмуртией, ее национальными нарядами и танцами, нам ничего не оставалось делать, как готовить себе ужин самостоятельно. Под бдительным взглядом хозяйки кулинарного клуба «Облака» Марины Ветошкиной мы лепили перепечи — традиционное местное блюдо. «Облака» — знаковое заведение для жителей Ижевска. Здесь учатся готовить дети и взрослые, но чаще сюда приходят за общением.

Автопробег пришелся на Великий пост, и мы приготовили тесто с соответствующими начинками, подходящими всем соблюдающим пост и равнодушным к нему — обычную начинку, с яйцом, и постную, с грибами и маслом. Перепечи, кстати говоря, стали центральным акцентом выступления удмуртских «Бурановских бабушек» на Евровидении. За несколько минут старушки в специальной печи испекли это блюдо прямо на сцене. Мы тоже испекли перепечи под удмуртскую песню про белый снег. Много говорили, вспоминали о былых путешествиях и снова говорили…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки