Читаем Тотальные истории. О том, как живут и говорят по-русски полностью

Уезжать из Ижевска совсем не хотелось, прежде всего из-за людей — такой любви к своему городу и малой родине, как у здешних жителей, мы не встречали больше нигде.

3

В честь 250-летия города в Ижевске установили скульптуру… мальчика Ижика. Почему именно мальчика? Идею подали дети. Точнее, детская организация «Юность». Изваять «Ижика» было решено на народные средства, потому материал для переплавки, старые ключи, собирали всем миром. Контейнеры для их сбора поставили повсюду, даже в больницах и детских садах. В итоге было собрано несколько тысяч ключей, а недостающее количество металла пожертвовали коммунальщики города.

В 2010 году «Ижик» занял свое место на маленьком постаменте. Одет он в традиционный кафтан ижевских оружейников и увенчан шляпой-цилиндром. На шляпе — рябиновая ветвь, символ Ижевска. Высота скульптуры — полтора метра.


Глава 5. Казанское ханство

Из бортового журнала

В Казани о неудобном и кружном пути говорят: «В Мамадыш через Париж». «Однушкой» называют однокомнатную квартиру, «сковородкой» — небольшую площадь перед одним из корпусов Казанского федерального университета, на которой лавочки расставлены полукругом (или, как отметил один из журналистов, полумесяцем). Как и в Ижевске, тут не разделяют «зачем» и «почему», используют слово «айда», чтобы позвать кого-то куда-то, ловят «мотор», а не «такси», чтобы добраться до нужного места, а русскоязычное население в речи часто использует многочисленные заимствования из татарского (например, «матурым» — «красавица»).

1

Мое любимое место в Казани — озеро Кабан. На его берегах расположился театр и один из корпусов Казанского университета, в котором я прочел лекцию по филологии. Тут же недалеко и отель «Давыдов», в котором остановились тотальные путешественники.

Кабан — священное для татар озеро, в нем мало кто купается. В поэме Габдуллы Ткая «Кисекбаш» семью героя похищает чудище со дна этого страшного озера. Сам герой тоже попадает в лапы монстра, лишь голове несчастного удается выскользнуть и выкатиться на сенной базар. При скоплении торгового люда голова рассказывает о своей беде. В итоге на помощь герою приезжает на трамвае батыр из цирка Никитиных. Он привязывает к языку головы веревку и по ней спускает на самое дно Кабана, чтобы вызволить невольников.

Студенты медресе Касыймия по-прежнему ждут, когда воды Кабана отступят и явят миру несметные сокровища, спрятанные, по поверью, подручными местного хана от войск Ивана Грозного. Думаю, об этом мечтают и многие прогуливающиеся вдоль набережной казанцы. Само медресе находится в сердце Старо-Татарской слободы. Одна из главных магистралей этой слободы — улица Каюма Насыри. К Универсиаде ее отреставрировали и сделали пешеходной. Если пройтись по этой улице неспешным шагом, можно увидеть две самые старые, из сохранившихся, каменные мечети Казани — Марджани и Апанаевскую. Архитектурными формами больше впечатляет Апанаевская мечеть. Мечеть же Марджани — обязательный пункт экскурсионной программы. Она была основана в 1767 году и за все время существования ни разу не закрывалась.

2

Говоря о Казани, нельзя не упомянуть про белокаменный Кремль, в который путешественников Тотального диктанта привели на экскурсию. Его сердцем является Кул-Шариф. А символом всей Казани — «падающая» башня Сююмбике. Отклонение ее от вертикали составляет уже около двух метров и с каждым годом увеличивается. По одной из версий, Иван Грозный приказал построить башню в кратчайшие сроки по просьбе плененной царицы Сююмбике. Мастера каждый день возводили по ярусу, справившись за неделю. Когда работы были завершены, гордая царица поднялась наверх и кинулась вниз, не желая мириться с завоеванием Казани и собственной судьбой.

Рядом с башней можно увидеть сохранившиеся фундамент мавзолея — памятника времен Казанского ханства. В мавзолее захоронены ханы города. Есть мнение, что раньше башня Сююмбике была минаретом рядом с ханской мечетью и усыпальницей. Сейчас неподалеку от башни Сююмбике находится резиденция президента Республики Татарстан.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки