Тотем

Городское покрытие перешло в более дешевое пригородное. Разномастные дома сменились серыми однотипными высотками, на полкорпуса уходившими в землю. Когда-то подобные проекты пригородных районов вызвали дикое возмущение жителей частных домов, находивших высотки катастрофически неуютными и безвкусными. Потом же, когда прирост населения указал на термоядерный демографический бум, эти серые надгробия окружили большинство городов планеты.

Экономия, вечная экономия на пространстве, на топливе, на воде.

Я зевнул. Такое количество мыслей утомило меня.

Машина резко затормозила и выдала сообщение о сближении с объектом. Я пожал плечами, заглушил авто и осторожно вылез наружу.

Лучи восходящего солнца не пробивались сквозь монолиты надгробий, но на дороге было достаточно светло, чтобы я мог разглядеть помешавший моему движению объект.

Женщина, молодая и красивая, одетая в потертый грязно-синий комбинезон, стояла лицом ко мне и с интересом осматривала машину.

— Привет.

Она взглянула на меня, будто только сейчас с удивлением обнаружила мое присутствие на пустынной дороге.

— Привет. Ты откуда? — поинтересовалась она.

— С М-452, Юго-восток.

— Далеко же ты забрался. Куда едешь?

— Не знаю.

Она тряхнула копной рыжих волос, и мне показалось, что у неё горит голова.

— Ты тут одна?

— Нет, пойдешь со мной?

Я напряг слух, стараясь уловить малейшее движение справа, слева и сзади, но слышал лишь дыхание собеседницы, выжидающе смотревшей на меня. Я кивнул.

Я скользил за ней между громадных надгробий по серым, пыльным улицам, с настойчивостью муравья убеждая себя, что я что-то значу в этом мире пустоты. Солнце поднималось, свет полз по тусклости пространства.

Часовня… Наверное, единственная на весь город, притулившаяся сбоку одного из домов-надгробия.

— Я нашла ещё одного! — прокричала моя спутница, застыв у входа в святилище.

Я шагнул вперед, в зев часовни, и увидел, как много людей затаилось в тени статуй.

Стараясь предугадать, откуда придет удар, я растерянно озирался по сторонам, но люди смотрели на меня спокойно и бесчувственно. Мне стоило огромных усилий отличать их от статуй.

Но статуи ведь неживые, они же не пахнут.

— Здравствуй, брат! — У алтаря, воздев руки к небу, застыл лысый старик, завернутый в какое-то полотенце. — Мы рады видеть тебя среди нас!

— Здравствуй, брат! — выдохнули статуи.

Я сглотнул.

— Ты выбрал правильный путь, брат! Ты пришел в поисках света! Час Страшного суда пробил, мы избраны возродить род людской во имя…

Старик не договорил, кашель задушил его.

Я пожал плечами и спросил первое, что пришло в голову:

— У вас есть еда?

Меня усадили на скамью и принесли дощечку, на которой корчились какие-то червяки. Я благоразумно отложил кушанье в сторону.

— Почему ты не ешь? Ты же голоден, — моя рыжая знакомая присела рядом.

— Противно.

— Растительности на покрытии нет, мяса тоже, только эти черви из нас.

Я поднялся. Мне тут делать было нечего.

— Я пойду.

— Почему?

— Не могу есть червей из… вас…

Женщина нахмурилась.

— Не есть же друг друга!

Разумная мысль.

Я вышел на свет. Справа от меня замер высокий худой мужчина.

— Можно мне идти с тобой? — спросил он, глядя себе под ноги.

— Тебе здесь не нравится?

— Во мне нет червей, я не могу принести пользу.

Моя знакомая, шедшая рядом, скептически вскинула бровь.

— Черви — дело наживное, вот у меня их тоже пока нет, но я могу быть матерью.

Я почесал затылок.

— А ты хочешь поехать со мной?

Женщина с тревогой посмотрела на меня.

— Куда? Ты же не знаешь, куда едешь…

— А зачем мне знать? Это бессмысленно, — я хотел сказать какую-нибудь красивую фразу, но на ум ничего не приходило, поэтому я сказал ерунду. — Иду по зову… чьему-то зову…

И женщина, и худой бесчервивый мужчина с какими-то нехорошими выражениями лиц уставились на меня.

— По зову? Ты ищешь тотем?

Хорошее слово, жаль, я не мог вспомнить его значения.

— Что ищу?

— Тотем! — Женщина всплеснула руками. — Животное-покровителя!

— Никого я не ищу, тем более животных. Глупости какие-то.

— Не глупости, а ересь! — заметил мужчина.

— Это не ересь! — возмутилась рыжая.

— Ты сама еретичка!

— А ты бесполезен!

— Что такое «тотем»? — прервал я перепалку.

Женщина снова всплеснула руками, пресекая попытку тощего заткнуть ей рот.

— По легенде, в наказание за то, что человечество уничтожило почти всё живое на планете себе во благо, земля, дабы восстановить баланс, призывает кровь животных, струящуюся в жилах человеческих, к отмщению. Ты же употреблял лекарства из животной вытяжки? Значит, в тебе тоже есть кровь животных.

— Бред, — фыркнул тощий.

— Молчи, не имеющий червей! И кровь младшего брата станет кровью старшего, и жизнь твоя станет жизнью твоего тотема!

— Ты о чем? — не понял я.

— Вроде как все выжившие станут животными, — закатив глаза, сказал мужчина.

Я смотрел на них и злился — на этих людей, которые верили во что-то, хотя жрали собственных паразитов, на себя, не знающего, куда ехать, но упорно гнавшего по прямой, на всех, кто жив, но не нужен.

Может, это и есть выход — стать животным? В таком случае нам не долго осталось.

— Мы едем или нет? — просто спросил я.

Оба застыли с открытыми ртами.