Товарищ Сталин. Личность без культа

На мой взгляд, эталоном в данном вопросе можно считать маршала Константина Рокоссовского. Вот кто действительно имел полнейшее право судить о предвоенных репрессиях – пройдя подвалы НКВД, где лишился всех зубов, а впоследствии еще и побывав в лагерях. Так вот, когда к Рокоссовскому подкатили шакалы из стаи Хрущева, назойливо предлагая печатно облить грязью Верховного, послал он их истинно по-маршальски. Очень далеко. По одной из версий при этом Константин Константинович отрезал: «Сталин для меня – святой!»

Существует история, больше, конечно же, похожая на красивую легенду, которую я тем не менее хочу здесь привести. В соответствии с этим рассказом, во время одного из проходивших на крымской даче Вождя застолий, Сталин и Рокоссовский остались наедине в окружавшем особняк пышном саду. Иосиф Виссарионович вдруг повернулся к маршалу и тихо промолвил: «Знаете, мне до сих пор больно смотреть вам в глаза – ведь вы безвинно отсидели несколько лет! Все возможные государственные награды у вас уже есть. Примите же лично от меня вот эту…» Всесильный генералиссимус подошел к роскошному розовому кусту и, нещадно раня руки шипами, нарвал Рокоссовскому огромный букет. Вручив его маршалу, Сталин, очевидно смутившись от собственного неожиданного душевного порыва, резко развернулся и ушел. Маршал еще долго стоял в саду с розами в руках, погруженный в одному ему ведомые мысли… Может, и легенда. Но – точно не вранье!

В корне неверно было бы отрицать репрессии, происходившие в рядах Красной армии (впрочем, далеко ведь не только в ней одной!) в период 1937–1939 годов. Было, конечно же… Однако наблюдать без ужаса и возмущения за тем, как росло количество репрессированных – сперва в трудах «перестроечных» публицистов и «историков», а затем и в устах их последователей из лагеря современных «демократов» и «правозащитников», решительно невозможно! Если у Дмитрия Волкогонова еще была какая-то совесть и, говоря о 40 тысячах «попавших под раздачу» в эти годы командирах, он уточнял, что в виду имеются не только «безвинно севшие», но и попросту уволенные из армии, то дальше – понеслось! Причем во все тяжкие… Кликушествовавший с высоких трибун «перестройщик» Яковлев кричал уже о 70 тысячах, поголовно «невинно убиенных», Геллер с Раппопортом, не чинясь, подняли ставки до 100 тысяч, а Киршнер стенал об «уничтожении перед войной более 50 % офицерского корпуса». Ничего, что офицеров в РККА до 1943 года не имелось вообще ни единого – только красные командиры?! Хотя б терминологию подучили…

Правда, стоит взяться за все эти вопросы всерьез – с цифрами и фактами в руках, как все тут же переворачивается. С головы на ноги, естественно. Поразительный момент – если в «страшные» 1937 и 1938 годы некомплект командного состава в РККА составлял 34 и 39 тысяч соответственно, то в 1940 и 1941 годах, когда, как вынуждены признать даже самые упертые антисталинисты, никаких репрессий не было уже в помине, он равнялся 60 и 66 тысячам человек! Что за мистика?! А никакой мистики и не было – было развитие армии, которое небывалыми, форсированными темпами проводил «проспавший войну» и «не готовившийся» к ней Сталин. Было развертывание все новых и новых частей и соединений РККА, командиров для которых решительно не хватало. Тут необходимо упомянуть еще один специфический и крайне важный аспект – в Красной армии был явный переизбыток старшего и среднего комсостава – при полном отсутствии практически квалифицированного младшего. Не имелось ни капралов, ни фельдфебелей, то есть тех, кто в Императорской армии России были составом унтер-офицерским. Даже прапорщиков не было. Зато тех, кого мы сегодня называем офицерами – с избытком.

Напомним еще об одном. Говоря о «повальных чистках в армии», наши дорогие либералы валят в одну кучу всех – от уволенных со службы по возрасту и болезни до изгнанных с нее за беспробудное пьянство или угодивших на нары за банальное воровство казенного имущества. У них все эти люди – кристально чистые «жертвы политических репрессий». Ну, чушь же полная! Прекрасно сохранились данные о деятельности Военной коллегии Верховного суда СССР и военных трибуналов, которые, собственно, и выносили соответствующие приговоры. Так вот: конкретно «за контрреволюционные преступления» ими были судимы в 1937 году – немногим более 4 тысяч человек, в 1938 – 3 с лишним тысячи, а в 1939 – и вовсе чуть более тысячи. К смертной казни, соответственно, приговорены были в 1938 году 52 человека, в 1939 – 112. За 1937 год данных найти мне не удалось, но по аналогии с другими годами возможные цифры подсчитать несложно. При этом хочу уточнить – данные цифры касаются всех категорий военнослужащих, включая рядовых! Где «десятки тысяч уничтоженных командиров»?