Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

Поздней весной 1948 года перед ними на востоке возникли покрытые снегом горы Утай. Неподалёку к северу лежала Внутренняя Монголия. 11 апреля они начали подъём. Было холодно и сыро. Осторожно, взявшись за руки, шли они по узким тропам. Свежевыпавший снег был таким глубоким, что приходилось высоко поднимать ноги и чуть откидываться назад — иначе идти было невозможно. (Тут она показала, как именно приходилось идти.) Чем выше они поднимались, тем ниже падало атмосферное давление. У многих товарищей, в том числе и у неё, кружилась голова и темнело в глазах. Даже Председателя подташнивало. Пункт, в котором они пересекли наконец Утай, возвышался примерно на 10 тысяч футов над уровнем моря. Председатель и Цзян Цин доехали до ближайшей вершины на джипе. Там они вышли, немного восстановили свои силы, полюбовались открывшейся перед ними захватывающей панорамой. В тот же день они добрались до храма Утай, огромного сооружения с крышей из глазурованной черепицы — храма, куда более величественного, чем те, которые ей пришлось увидеть в Пекине. Впрочем, резко добавила Цзян Цин, хоть храм и, представлял собой настоящее произведение искусства, его главный лама был крупным помещиком.

13 апреля, успокоенные затишьем в сражениях, они прибыли в Чэннаньчжуан в провинции Хэбэй. Неожиданно их начали бомбить. Позже выяснилось, что в их ряды проник предатель, который по радио указывал направление самолетам противника. Пять ужасных дней они шли под бомбами. На пятый день они приблизились к горе Хуашань в гряде Цзиньлин[234]. Самолёты продолжали сбрасывать бомбы; они разрывались везде, даже там, где не было войск. Как только налёт прекратился, армия расположилась у подножия горы. Там Председатель, уединившись, написал две новые статьи[235].

К этому времени глубокий снег у скалистых отрогов горы Хуашань начал таять, вниз помчались ручьи, и это было очень красиво, вспоминала Цзян Цин. Однако горы были такими крутыми, что казалось невозможным достигнуть их вершин и перебраться через них. Пока войска растягивались цепочкой для подъёма, Председатель набрасывал черновик «Телеграммы командованию лоянского фронта после вторичного овладения Лояном» (8 апреля 1948 года)[236]. В этом документе, составленном в критическом духе, он изложил девять правил, которые нужно было соблюдать при освобождении городов, переходивших той весной в их руки.

18 апреля Чжоу Эньлай, уезжавший для выполнения какой-то миссии, прибыл в Сибэйпо, небольшое местечко в нескольких милях к северо-западу от города Шицзячжуан в провинции Хэбэй. Председатель присоединился к нему только 27 мая. Они пробыли в Сибэйпо целых 10 месяцев. После этого Председатель двинул войска в направлении конечного пункта их похода, древней столицы Пекин, лежавшей менее чем в 200 милях на северо-восток. В Сибэйпо Председатель продолжал много писать (о земельной реформе, партийной дисциплине, военной стратегии и гоминьдане).

Однако, как и прежде, он очень активно руководил военными действиями. В Сибэйпо он разработал тактику и стратегию трёх крупных операций одновременно: Ляошэньской (Ляоси — Шэньян), Хуайхайской (Восточный Китай и Центральные равнины) и Пинцзиньской (Пекин — Тяньцзинь). Цзян Цин снова подчеркнула, что в распоряжении Председателя находились не только силы коммунистов, но и силы противника. Заглядывая в какие-то бумаги, она привела мне данные, относящиеся к этим кампаниям. В Ляошэньской операции было разбито 33 дивизии противника и уничтожено 472 тысячи человек, в Хуайхайской — соответственно 22 армейских корпуса и 550 тысяч человек; в Пинцзиньской операции был захвачен 39‑й армейский корпус и 520 тысяч гоминьдановцев взято в плен[237]. После окончания в январе 1949 года последней кампании гоминьдановский генерал Фу Цзои перешёл на сторону коммунистов[238].

В 1948 году армия Центральных равнин (2‑я армия), командиром которой был Лю Бочэн, а комиссаром — Дэн Сяопин, применяла стратегию прорыва обороны противника в центре. Ко времени перехода армии через горы Дабешань на пути к Ухани и подхода с востока к Нанкину враг фактически был разгромлен. («Гоминьдановцам с трудом удавалось отражать наши удары».) К концу 1948 года противник умолял коммунистов сесть за стол переговоров. Встреча состоялась 21 января 1949 года, однако гоминьдановские реакционеры отказались подписать предложенное им соглашение о мире[239]. Положение гоминьдана было безвыходным (все принадлежавшие ему ранее города контролировались коммунистами), и Чан Кайши, признавая тем самым собственное бессилие, номинально снял с себя в январе 1949 года полномочия президента и передал их Ли Цзунжэню. Тем не менее фактически вся власть оставалась в руках Чан Кайши.