Товарищ Цзян Цин. Выпуск первый

Очутившись в середине столетия в апартаментах, невероятно далёких от крестьянских хижин, которые китайские вожди арендовали для себя во время похода, они столкнулись с проблемой, во все времена возникавшей перед любыми основателями династий: каким образом сохранить доверие народа, перестав разделять с ним его простой образ жизни? Разве наиболее многообещающие предшественники коммунистических лидеров — руководители Тайпинского восстания — не утратили здравый смысл, а тем самым и влияние на народные массы, после того как позволили себе погрязнуть в дворцовой роскоши южной столицы — Нанкина?

Как вспоминает Цзян Цин, в марте 1949 года, после двух лет похода, она была настолько физически изнурена, что удивительно, как ей вообще удалось выжить. Цзян Цин обследовали и установили диагноз, после чего некоторые руководящие товарищи (по-видимому, без воздействия Председателя) пришли к решению, что ввиду крайне слабого состояния здоровья её следует послать в Москву для «излечения».

Я спросила её, почему она, будучи так тяжело больна, должна была отправиться за тысячи миль в иностранную столицу? Она ответила, что за годы междоусобной войны большая часть китайских больниц была разрушена. В начале 50‑х годов медицинское обслуживание повсюду в стране находилось в ужасном состоянии.

Запросили Сталина, он дал согласие и отдал необходимые распоряжения. Таким образом, через несколько дней после прибытия в Пекин Цзян Цин в сопровождении нескольких медицинских сестёр и телохранителей усадили в поезд, пересёкший самую северную часть Китая и доставивший её в Советский Союз — единственную иностранную державу, которую она когда-либо посетила. На вокзале в Москве Цзян Цин ожидала санитарная машина. В больнице ей был назначен постельный режим. И за такой курс лечения китайцы заплатили, подчеркнула она. Группа советских докторов и профессоров медицины подвергла её всестороннему обследованию, показавшему, что её постоянное лихорадочное состояние, нервное возбуждение и физическое истощение вызываются несколькими заболеваниями. «От меня оставались кожа да кости, весила я всего 42 килограмма»,— рассказывает она. Она слышала, как доктора и профессора обсуждали (в то время она едва понимала по-русски), какую из болезней лечить в первую очередь.

Главным врачом Цзян Цин (человек, которого она знала лучше остальных) был профессор по фамилии Большой. Одной из причин лихорадочного состояния был тонзилит: в её случае инфекция поразила сначала правую миндалину, а затем левую. Когда врачи объявили, что прежде всего следует удалить миндалины, Цзян Цин поднялась с кровати и без посторонней помощи пошла в операционную. Сёстры рассказывали ей, что она была похожа на «героя-генерала» (Цзян Цин с явным удовольствием повторяла мне их льстивые слова). Операция, длившаяся всего полчаса, оказалась трудной. Сначала была удалена правая миндалина; удаление левой заняло меньше времени.

После этого тяжкого испытания врачи заявили, что ей необходимо прибавить в весе. С этой целью Цзян Цин направили за тысячу миль на юг, в Ялту. Там в благодатном климате она провела месяц, медленно поправляясь в роскошных покоях, предназначавшихся в прошлом для царских особ (а в настоящее время ставших излюбленным местом отдыха больных или ищущих развлечений советских бюрократов). В конце апреля Цзян Цин возвратилась в Москву. В купе вагона её охраняли два советских телохранителя; кроме того, у неё было несколько поваров. Лёжа в купе на диване и не имея иных развлечений, кроме радио, она узнала, что на последнем этапе Освободительной войны китайские коммунистические войска нанесли удар по английскому военному кораблю «Аметист». Эта новость глубоко взволновала Цзян Цин. Она разрыдалась, узнав, что Председатель Мао заявил по этому поводу: «Китайский народ выстоял!»[242] Её возбуждённое состояние привело в смятение телохранителей и поваров — они не знали, что с ней делать. «Ведь „Аметист“ — это британский военный корабль, а китайцы осмелились обстрелять его!» — восклицала она.

По возвращении Цзян Цин из Ялты Сталин пригласил её к себе. Однако при их первой встрече произошло некоторое замешательство. Когда она с сопровождающими её лицами прибыла в Кремль, помощники Сталина были явно смущены: они, видимо, полагали, что Председатель Мао находится вместе с ней и готов к переговорам. Но Председатель совершил свою первую поездку в Советский Союз лишь после её возвращения в Пекин, осенью 1949 года (он прибыл в Москву 16 декабря 1949 года и возвратился в Пекин 4 марта 1950 года). В этой связи Цзян Цин отметила, что в октябре 1949 года она стала одним из основателей Общества китайско-советской дружбы (его председателем стал Лю Шаоци).