Товарищ Жан

Как только Бережков ушел, Сергей доложил обо всем Юрию Ермолаеву или "Товарищу Терёхину", исполняющему обязанности резидента (постоянного тогда еще не прислали). Ермолаев решил послать сверхсекретную шифрограмму с грифом "ТА" (Только Адресату) самому директору Примакову, то есть, нарушая субординацию. Депеши класса "ТА", отправляемые только в исключительных случаях, зашифровывались вручную с помощью одноразового кода, а расшифровать их мог только личный шифровальщик Примакова. Выходить на прямую связь с Примаковым было рискованным шагом. Генералы, сидящие в Центре, были бы вне себя, узнай они о том, что Ермолаев и Сергей действуют за их спиной. Да и как отреагирует сам Примаков, ни Сергей, ни Ермолаев предсказать не могли, все-таки, тот был близким другом старшего Колесниченко.

Сергей совсем недавно покинул Москву и, будучи в курсе того, что там творится, вполне допускал, что политик уровня Степашина решит подзаработать на продаже российских государственных тайн. Сергей своими глазами видел какое пьянство и бардак творились в Центре и знал масштаб коррупции, пронизавшей буквально все слои администрации президента Ельцина, от мелких чиновников до крупных олигархов. "Каждый был озабочен только одним — как побыстрее набить себе карманы."

Примаков так и не ответил. По крайней мере, Сергею и Ермолаеву. На следующий день Бережков опять встретился с Сергеем в Ривердейле. Он сказал, что Примаков позвонил своему приятелю Томасу Колесниченко, а то в свою очередь предупредил об утечке информации сына Мишу. "Каким-то образом Бережкову удалось его убедить в том, что о планах Степашина проболтался кто-то в Москве и эта информация дошла до Примакова. Бережков считал, что, если бы Колесниченко ему не поверил, то самого корреспондента ИТАР-ТАСС уже бы не было в живых."

Больше ни Бережков, ни Сергей никогда не слышали коварных планах Степашина. Однако, похоже, что эта история никак не повлияла на политическую карьеру последнего. В 1997 году Ельцин назначил его министром юстиции, годом позже сделал министром внутренних дел РФ, а еще через год — премьер-министром. В общем, как и планировал Ельцин, все шло к тому, что тот станет следующим президентом Росси. Тем не менее, в августе 1999 года Ельцин неожиданно передумал и выбрал своим преемником Владимира Путина. Объяснения Ельцина по поводу причины такой резкой смены фаворита были крайне невразумительны. После ухода с поста премьер-министра Степашин стал Председателем Счётной палаты Российской Федерации. Михаил Колесниченко, в свою очередь, был назначен директором американского отделения, ИТАР-ТАСС, а позже, вернулся в Москву.

Так как вся эта история была известна Сергею только лишь со слов Бережкова, он не был уверен на 100 %, что Степашин действительно был в ней замешан. Но от этого было ничуть не легче, Сергею все равно было это все противно.

"Все это было еще одним примером того, насколько коррумпированным стало московское руководство," — говорил Сергей. — "В принципе, Степашин делал то же, что и олигархи, которые за бесценок распродавали природные запасы России направо и налево. Каждый пытался продать, то, к чему имел доступ. Я был шокирован. Представьте себе, что кто-то из американских министров или же сам вице-президент связывается с Москвой и предлагает продать им гостайны США."

Журналист Бережков вернулся в 1999 году в Москву и, как сказал Сергей, тогда уже уволился из СВР по-настоящему.

Другими офицерами СВР, работавшими в Нью-Йорке под видом журналистов во времена Сергея, были Евгений Максимович Русаков, Сергей Иванов и Андрей Баранов.

По словам Сергея, российские газеты никогда не отказывали в предоставлении "крыши" разведчикам из СВР из-за давления со стороны государства и материальной заинтересованности. "У русских газет никогда не было денег на то, чтобы содержать своих зарубежных корреспондентов законным образом." В 90-х годах у второй по величине российской газеты "Комсомольская Правда" за границей работало более дюжины корреспондентов. Сергей утверждал, что, только один из них не был сотрудником СВР. В Центре журналистов-шпионов использовали, чтобы вступать в контакт с различными общественными деятелями или учеными. "Они никогда не были уверены, кому дают интервью, настоящему журналисту или моему человеку." На пресс-конференциях же, задачей "журналистов" из СВР было поставить американцев в неловкое положение, задавая специально подготовленные вопросы.

Несмотря на то, что работали они были сотрудниками российских СМИ, подчиненные Сергея должны были заниматься вербовкой. Например, Евгений Русаков (позывной "Товарищ Тарас"), будучи корреспондентом газеты "Рабочая Трибуна", завербовал двух агентов. Одним из них был Джеймс Джона, бывший высокопоставленным чиновником ООН и одним из самых влиятельных африканских дипломатов в Нью-Йорке, впоследствии ставший профессором в одном из манхэттенских колледжей. "Его мы использовали для того, чтобы подогревать антиамериканские настроения среди африканских делегаций."