Традиция и раса

Прежде всего, как всем нам известно, «Валгалла» является столицей небесного бессмертия, предназначенной в первую очередь для героев, павших на поле боя. Владыка этих мест, Один-Вотан, представлен в «Саге об Инглингах» как тот, кто своей символической жертвой на космическом древе Иггдрасиль указал воинам путь, ведущий к божественным чертогам, обители вечной жизни. В соответствии с этой традицией, фактически ни один ритуал или жертвоприношение не были столь любезны Высшему Божеству, ни одно усилие не давало более сладостных неземных плодов, как жертва собственной жизни на поле боя. Более того, за темной символикой «Дикой орды» также сокрыт следующий фундаментальный смысл: посредством воинов, которые, погибая, приносят жертву Одину, создаются те самые обряды, что понадобятся Богу в последней решающей битве Рагнарек, или в битве против фатальных «сумерек Богов», угрожающих миру с древнейших времен. Здесь явно прослеживается подлинно арийский мотив метафизической борьбы. В «Эдде» сказано буквально следующее: «Великое множество там [в Валгалле] народу, а будет и того больше, хоть и этого покажется мало, когда придет Волк». Волк выступает здесь образом темных и диких сил, которые мир Асов сумел подчинить.

Арио-иранская концепция Митры, «воина, который никогда не спит», является, по сути, выражением той же самой традиции. Митра — это тот, кто во главе Фраваши и своих верных соратников бьется против врагов арийского Бога Света. Чуть позже мы еще вернемся к Фраваши и выявим их прямую взаимосвязь с Валькириями нордической традиции. С другой стороны, мы попытаемся также раскрыть смысл «священной войны» путем сопоставления с другими традициями.

Не стоит удивляться, если в этой связи мы обратимся к исламской традиции. Исламская традиция заняла место традиции арио-иранской. Концепция «священной войны» и, по меньшей мере, в том, что касается исследуемых здесь идей, пришла к арабским племенам из мира иранской мысли. Таким образом, в исламской традиции присутствует элемент некоего позднейшего возрождения изначальной арийской традиции, и с этой точки зрения она, несомненно, может быть нами использована.

Предполагается, что в этой традиции различают, по сути, две «священные войны», а именно — «великую» и «малую». Такое различие базируется на словах Пророка, который по возвращении из военного похода сказал: «Мы вернулись с малой священной войны на великую священную войну». В данном контексте великая священная война имеет духовный статус. Малая же священная война, напротив, является борьбой физической, материальной — войной, проходящей в этом мире. Великая священная война («джихад») — это борьба человека со своими внутренними врагами, с тем, что находится в нем самом. Точнее, это борьба сверхчеловеческого элемента в человеке со всем инстинктивным, привязанным к страстям, хаотичным, подчиненным силам природы. Точно такая же идея присутствует в «Бхагавад-Гите», этом великом древнем трактате арийской воинской мудрости: «Познав то, что выше разума, покорив низшее „я“ высшим „Я“, порази, о Могучерукий, трудно-победимого врага в образе вожделения». Обязательным условием для внутреннего освобождения является полное и окончательное уничтожение противника.

В контексте героической традиции такая малая священная война, то есть война как внешняя борьба, служит исключительно средством для реализации войны великой. По этой причине, в текстах выражения «священная война» и «путь к Богу» зачастую являются синонимами. К примеру, в «Коране» читаем: «Пусть же сражаются на пути Аллаха», — т. е. на Священной Войне, — «те, которые покупают за ближайшую жизнь будущую! И если кто сражается на пути Аллаха и будет убит или победит, Мы дадим ему великую награду». И далее: «А у тех, которые убиты на пути Аллаха, — никогда Он не собьет с пути их деяний: Он поведет их и сохранит в порядке их состояние и возведет их в рай, который Он дал им узнать». Здесь присутствует аллюзия на физическую смерть на поле боя, на «победоносную смерть», что находит свое точное соответствие во всех классических традициях. Та же самая доктрина также может быть истолкована в символическом смысле. Тот, кто на «малой войне» переживает «великую священную войну» рождает в себе силу, которая готовит его к преодолению кризиса смерти. Но точно так же, не умирая физически, возможно посредством аскезы Действия и Сражения, пережить опыт смерти, одержать внутреннюю победу и обрести «больше, чем просто жизнь». В эзотерическом толковании «Рай», «Царствие Небесное» и сходные выражения являются не более чем символами и формулировками, придуманными для простых людей, чтобы описать состояния трансцендентного просветления на более высоком, чем жизнь и смерть уровне.