Традиция и раса

В этой связи объясняется также, почему каждая победа приобретает особый священный смысл в мире Традиции. Именно поэтому опытный военачальник, завоевавший славу на полях сражений, чувствовал присутствие и переживал опыт преобразующей его мистической силы. Глубокий сверхземной смысл, рождающийся из славы и героической «божественности» победителя, становиться, таким образом, более понятным. Этим же объясняется, что древняя римская традиция победы имеет скорее сакральные, нежели военные черты: повторяющаяся символика древних арийских традиций богинь победы, валькирий и иных подобных сущностей, которые ведут на небо душу воина, подобного дорическому Гераклу, принимающему от богини Ники венец, который введет его в круг олимпийских бессмертных. Этот символ предстает теперь в совершенно ином свете, и становиться понятно, что расхожая точка зрения, что, дескать, все это лишь «поэзия», риторика и басни, является совершенно неверной и поверхностной.

Современная мистическая теология учит, что во славе совершается освящающее духовное преображение. Поэтому во всей христианской иконографии вокруг головы святых и мучеников изображается нимб славы. Все указывает на то, что речь идет о наследии, хотя и очень оскудевшем, наших самых высоких героических традиций. И в самом деле, арио-иранская традиция говорит о небесном огне Хварено, который символизировал славу и который нисходил на царей и подлинных вождей, делая их бессмертными и позволяя, таким образом, становиться воплощенным свидетельством победы… Древняя царская корона с лучами как раз и символизировала славу, пылающую подобно солнечному и небесному огню. Свет, солнечное великолепие, слава, победа, божественная царственность — эти образы находились в центре арийского космоса и были тесно связаны друг с другом — и не в качестве абстракции или выдумки, а как ясное выражение совершенно реальных сил и сфер. В данном контексте мистическая доктрина борьбы и победы представляет собой светлую вершину нашей общей концепции действия в традиционном смысле.

Эта концепция сегодня снова взывает к нам. И мы в состоянии понять ее, конечно при условии, что дистанцируемся от ее внешних или обусловленных временем проявлений. Сейчас, как и раньше, необходимо победить духовную усталость и анемию, порожденную упрощенными абстрактными умозаключениями, либо жалкими благочестивыми сантиментами, и, таким образом, преодолеть материалистическую дегенерацию действия. Что лучше может подойти для достижения этой цели, как не вышеупомянутые идеалы арийской древности?

Но это еще далеко не все. За последние годы материальное и духовное напряжение достигло на Западе такой степени концентрации, что его можно преодолеть только путем борьбы. В современную эпоху, в условиях военного времени это напряжение необходимо контролировать и преобразовать в динамику новой цивилизации, и не только посредством абстрактных идей, общих допущений и уже известных, хотя и неосознанных мифов. Сегодня, чтобы над руинами поверженного и проклятого мира для Европы занялась заря новой эпохи, требуется гораздо более глубокое и существенное действие.