Традиционное искусство Японии эпохи Мэйдзи. Оригинальное подробное исследование и коллекция уникальных иллюстраций

С приближением микадо все вокруг погрузилось в тишину. Японцы отличаются высшей степенью почтительности поведения; но перед процессией в 50 м я вижу двух ссутулившихся, неопрятно одетых европейских рабочих с загорелыми лицами (боюсь, что англичан), в порванных картузах на глазах, с короткими трубками в зубах и руками в карманах, возглавляющих торжественную процессию. Вид этой парочки, должен признаться, вызывает возмущение и отвращение. Такое поведение в данном конкретном случае можно списать на невежество работяг, но еще одно проявление непочтительности, свидетелем которого мне пришлось стать, невежеством оправдать не получается. Рядом со мной стоял английский миссионер в широкополой фетровой шляпе, какую носят многие представители нашего духовенства. С приближением микадо все, у кого были шляпы (напомним, что многие мужчины из местных жителей не носят головные уборы), обнажили и опустили голову в поклоне. Но этот христианский джентльмен воспользовался случаем, чтобы обратить на себя внимание: он вызывающе закивал и громогласно объявил о своем нежелании признавать этого суверена язычников. Я всегда считал, что августейшим особам следует выражать почтение везде, где они появляются. И я так подозреваю, что японец, оказавшийся на наших улицах во время прохождения члена королевской семьи и во всеуслышание заявивший о своем нежелании снять головной убор перед христианским басурманином, не избежит заслуженной кары. Так как даже наша уличная чернь с ее привычным хамством поймет, что подобное оскорбление вельможной особы не может проходить незамеченным и даже форменная одежда не защитит наглеца от самосуда. Воинственностью натуры я никогда не отличался, но тут у меня возникло непреодолимое желание преподать тому миссионеру урок приличных манер, который ему будет нелегко забыть. И только глубочайшее уважение к чувствам моего благородного приятеля из дипломатической миссии остановило меня от порывистого поступка. Но если мой красноречивый взгляд мог как-то рассказать о презрении к этому человеку, живущему на пожертвования тех, кто ждал от него откровения по поводу всевластия христианской доброты и любви, я должен был поразить его в самую душу. Ведь всем своим видом я постарался передать глубочайшее неодобрение его откровенного публичного оскорбления владыки высочайших благородных чувств и утонченности нравов. Напрашивается вопрос: почему стало возможным такое вызывающее поведение? Ответ на него заключается в том, что в открытых портах Японии иностранцы пользуются так называемым правом экстерриториальности. То есть японцы открыли определенное число портов, названных договорными, в которых иностранцам разрешено проживание без подчинения японским законам. Другими словами, иностранец в период своего проживания здесь остается субъектом права своей собственной страны; таким образом, он неподсуден по нормам японского права, а судить его может только его собственный консул.

Англичане горько сетуют на то, что они не могут путешествовать по Японии без паспорта, тогда как японцы безо всяких ограничений едут в любой уголок Англии. Я не могу отделаться от мысли о том, что ограничения на поездки иностранцев по любой стране пагубно сказываются на ее торговле. Однако когда дело касается признания японскими министрами навязанного им открытия их страны для иноземцев, они неизменно говорят, что теперь, с появлением в договорных портах сословия иноземных поселенцев, местные власти не могут согласиться на их свободное передвижение внутри страны до тех пор, пока европейцы не откажутся от претензии на право экстерриториальности. И такое условие представляется мне вполне разумным. Когда японец приезжает в Англию, он пользуется свободой отправиться куда ему заблагорассудится, но при этом на него неуклонно распространяются положения английского права. И я уверен, что любой иностранец, поведение которого нареканий не вызывает, а также уважающий чувства других людей в той мере, которая выдает в нем джентльмена, может не бояться ни малейших неприятностей со стороны японцев.

Когда процессия миновала, Исида-сан отправился в резиденцию губернатора провинции, чтобы сообщить о нашем прибытии, мистер Сумарес пошел в английское консульство, где ему предстояло добыть паровую яхту для экскурсии, которую мы собирались совершить на следующий день. А мы с Сакатой побрели в горы полюбоваться двумя водопадами, из которых один называется Мужским водопадом, а второй – Женским.

Кобе числится одним из договорных портов и занимает полосу земли, простирающуюся между грядой скалистых холмов и морем, причем холмы и побережье располагаются параллельно друг другу. Изначально открыть для иностранцев предполагалось город Хёго, но он не подходил для целей внешней торговли, и европейцам разрешили построить свой город на северном берегу реки, которая теперь отделяет Хёго от Кобе. Кобе считается новым городом, а Хёго – старым.