Традиционное искусство Японии эпохи Мэйдзи. Оригинальное подробное исследование и коллекция уникальных иллюстраций

Интересное место в Японии – придорожный постоялый двор или сельская корчма. Ее тщательно прибранные комнаты разделяются только сдвижными бумажными перегородками; внутри оборудован помост, предназначенный для микадо, если тому когда-либо придет на ум выбрать этот апартамент для своего отдыха в пути, створка в боковой сдвижной перегородке, закрывающей этот домашний трон, через которую подадут угощение в таком маловероятном случае; балкон перед комнатой для постояльцев с видом на сад и ванна для освежения тела путника. Все эти атрибуты не могут не порадовать уставшего путешественника.

Ванна находится в отдельной комнате, которую обычно можно увидеть из парадного внутреннего двора или сада, процесс раздевания гостя совсем не обязательно должен происходить на влажном полу рядом с купелью. И здесь, где все комнаты постоялого двора смотрят на одну ограду и где все перегородки парадного окна всех комнат убраны, я наблюдаю, как два недавно прибывших постояльца расположенных напротив комнат раздеваются, а потом нагишом, но с улыбкой следуют по балконам перед комнатами общественного пользования с самым беззаботным видом безо всякого стыда. При этом никто не обращает на них внимания, не делает замечаний, кроме одного только неотесанного иностранца. Парочка прошествовала к ванной комнате, один из голых японцев в нее вошел, а второй остался ждать своей очереди снаружи. Европейцев конечно же удивляет очаровательная простота японцев, которые, в каких бы условиях они ни оказались, даже не догадываются о своей неуместной наготе. Во многих японских гостиницах мне пришлось наблюдать картины, казавшиеся однозначно странными. Однако я ни разу не заметил похотливого взгляда, непристойного поступка или какого-то еще заслуживающего осуждения проявления чувств, невероятного по разумению европейца.

После нашей трапезы, состоявшей в основном из риса и варенья, мы просим немного бренди или вина, с помощью которого рассчитываем стимулировать пищеварение; но населению этого счастливого и целомудренного города ничего о такого рода напитках не известно. Собравшись спать, мы хлопаем в ладоши, поскольку таким манером в Японии господа зовут слуг. Совсем скоро постели для нас подготовили: три одеяла приносят Сумаресу и три мне, к тому же для каждого из нас выделили по мешку с рисовой шелухой под голову вместо подушки.

Мы едва устроились в своих постелях, как в нашу ком нату входит девушка, чтобы вытащить из шкафа подушку. В этих странных домах, где три стены практически всех комнат представляют собой раздвижные перегородки, любую из которых всегда можно сдвинуть в сторону, постояльцу не приходится удивляться внезапному появлению в своей комнате слуги с самой неожиданной стороны, так как в японской комнате отсутствует понятие двери или специального входа. Место для входа в комнату народ здесь выбирает по собственному усмотрению.

В семь часов утра мы просыпаемся и, отодвинув створки окна, обнаруживаем на балконе напротив нашей комнаты небольшую лохань, а рядом с ней – большую емкость с водой, покрытой льдом. На вешалке находим полотенце, о котором распорядился Саката, узнавший, что мы не подготовились к ночлегу за пределами нашего временного дома. Горячей воды, однако, принесли нам в крошечном «ковшике», и ее едва хватило только на то, чтобы растопить лед. Нас пробирает дрожь, но мы умываемся и по мере сил вытираемся японским полотенцем. Следует упомянуть о том, что японское полотенце представляет собой кусок тонкой сине-белой хлопчатобумажной ткани длиной 90 см и шириной 25 см. Часто его снабжают забавными украшениями, но европеец увидит в нем далекое от совершенства подобие предмета, предназначенного для промокания влаги с человеческой кожи. Наши постели убрали и на двух небольших подносах размером 30 на 30 см, снабженных ножками высотой около 8 см, перенесли наш завтрак, состоящий из чая, вареных яиц и риса. Рис в большой миске с крышкой поставили в середине комнаты. Чай принесли в заварном чайнике, поставили его на маленькую железную рамку над хибати (жаровней), размещенной на полу. Яйца подали на блюдцах, поставленных в один из углов наших подносов. Остальные три угла заняли пустая миска, крошечная чашка и пара новых палочек для еды. Так выглядит антураж нашего стола для завтрака.

Девушка-прислуга приносит маленький поднос, становится на колени перед большой миской с рисом и протягивает нам поднос по очереди, чтобы мы поставили на него миски для риса. Положив в поданную миску порцию риса при помощи плоской деревянной ложки, она возвращает ее владельцу. Ее обязанность состоит только в том, чтобы раздать рис и принести все, что попросит постоялец гостиницы. Справиться с завтраком нам не совсем просто, так как у нас отсутствуют одновременно подставки и ложки для яиц. Нам приходится приспосабливаться: счищаем скорлупу, чтобы поглотить высвободившийся от скорлупы белок с желтком, и так повторяем несколько раз. С точки зрения европейца, такое поглощение завтрака выглядит не очень-то изящно. Но главная беда состоит в том, что нам не подали соль.