Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты

Обрядовыми предпосылками вступления в брак в Водлозерье было, как упоминалось выше, нормативно-обязательное посещение молодыми людьми бесёд и вечеринок. Наличие постоянного кавалера у девушки на бесёдах не гарантировало ей замужества. На это могли рассчитывать только богатые славутницы/покрутницы. Славутницы, имея по нескольку ухажеров среди парней в собственной деревне, не отказывались также и от легкого флирта с парнями из других деревень. Это считалось нормальным явлением, не показателем ветрености, а свидетельством того бесспорного факта, что она завидная невеста. Славутницы, как и вообще все юные девушки, от слишком ранних браков отказывались, так как девичество было самым интересным и привольным периодом в жизни крестьянки. Посещение бесёд в течение двух-трех лет было традиционной нормой, которую старались выдержать. Слава девушки, имеющей сразу много ухажеров, была всегда желанной. Парень, ухаживающий сразу за двумя или более девушками в одной деревне, наоборот, приобретал «недобрую славу» человека ветреного, склонного погулять на стороне даже в законном браке. Ухаживать за второй и за третьей девушкой парню обычай не запрещал, но все его симпатии должны были проживать в разных деревнях. Другими словами, чем больше у девушки было ухажеров в одной деревне – тем лучше для нее, чем больше симпатий к разным девушкам у парня – тем хуже для него.

На бесёдах юноши и девушки имели право сидеть «парочками», прилюдно целоваться и миловаться, но после бесёд все расходились по домам гурьбой, на парочки не разбивались (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 489, л. 62). Если парень и девушка начинали отделяться от общей компании, целоваться по темным закуткам, они позорили и себя самих, и своих родителей. Девушку в деревне подозревали в утрате невинности, с парнем и его родителями сельское общество вело разговоры о сватовстве и скорой свадьбе. Утрата девственности в старину вообще была малоприемлема для нормального замужества. В Водлозерье на этот счет говорили: «Если худо заходишь то, как замуж выходить будешь?» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 22). В настоящее время эти нормы поведения остались уже в прошлом, добрачные связи к излету XX в. стали делом вполне обычным.

До военной реформы Александра II брачный возраст у водлозерской молодежи был тот же, что и в целом у русских: девушкам следовало выходить замуж в период от 18 до 20 лет, хотя поп имел право обвенчать и 16-летнюю (Кузнецова, Логинов, 2001, с. 24). После 20 лет девушка попадала в разряд невест-«перестарков». Парней до 18 лет в старину не женили, а статус старого «холостяги» они приобретали после 23 лет. С 1874 г. девушки стали считаться «заневестившимися» только после 23 лет, а предельный возраст для парней как полноценных женихов поднялся до 25–26 лет (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 626, л. 3). В указанных возрастных пределах юноши и девушки могли рассчитывать на союз с «ровней» (в пределах всей группы молодежи в целом), что было всегда предпочтительней брака с «перестарками», вдовой или вдовцом.

В молодежной среде инициативной стороной в заключении брака обычно выступали девушки (см. ниже). Хотя широко известен в этнографии водлозеров и обратный случай, описанный И. С. Поляковым (Поляков, 1991, с. 150–152), а затем и Н. Н. Харузиным (Харузин, 1894, с. 303). Парень из деревни Пелгостров «увлекся одной красавицей, жившей в другой отдаленной деревне. Девица долго не внимала вздохам своего поклонника, подозревая его в нищете до тех пор, пока он не представил в жарких выражениях всей прелести своего дома и, между прочим, зеленой крыши. Молодая, обвенчавшись, возвратилась в деревню, где и объял ее при виде нового своего жилища, с крышей из хвои, весь ужас обмана, которому она подверглась» (Поляков, 1991, с. 152). Как правило, инициатива девушек состояла в том, что они просили своих парней, «если уж слюбились», обратиться к родителям с просьбой о скорой засылке сватов (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 25, 77). Получив от парня устное согласие, как и было принято в крестьянской среде, парень и девушка обменивались друг с другом недорогими залогами. Ими могли служить нательные крестики, носовые платки, девичья косынка или колечко. Если девушка начинала гулять с другим, парень мог оставить залог «изменщицы» у себя (НАКНЦ, ф. 1, оп. 50, д. 1135, л. 27). В любом случае обмен залогами между девушкой и парнем еще не означал, что сваты непременно пожалуют в дом.