Траектория полета

Девочки неуверенно кивнули.

– Здрасьте, мисс Сойерс, – проговорили они хором и притворились, что изучают меню.

Не обращая внимания на Бобби, Мейси встала, собираясь поучить девочек манерам, поскольку Бобби был явно к этому неспособен. Но Бекки схватила ее за руку и торопливо зашептала:

– П-пожалуйста, мама, не надо. Т-ты только сделаешь хуже.

Мейси замерла, пытаясь справиться с бессильным гневом. Дверь снова открылась, и она услышала голос Джорджии, а подняв голову, увидела, как сестра заходит в кафе вместе с Джеймсом и Кэролайн.

– Отлично! Рада, что мы вас застали, – объявила Джорджия, подходя к ним и обнимая Бекки. – Тут все еще делают шоколадный лимонад?

Бекки пожала плечами. Слова будто прилипли к ее языку.

Джорджия наклонилась к девочке:

– Ты в порядке?

Бекки не ответила, и Джорджия взглянула на Мейси, а та указала взглядом на группу людей позади нее. Джорджия медленно развернулась, и по тому, как напряглась ее спина, Мейси поняла – она увидела Бобби и девочек.

– Классно выглядишь, Джорджи, – сказал Бобби, оглядывая ее винтажное короткое платье от Лилли Пулитцер и голые ноги.

– Привет, Бобби, – ответила Джорджия и перевела взгляд на девочек, стоящих рядом с ним. – Одна из этих девочек, должно быть, твоя племянница Мэдисон?

Он обнял девочку мускулистой рукой.

– Вот эта. Унаследовала симпатичную мордашку с моей стороны семьи, – похвастался он с громким смехом, больше похожим на лай. Бобби мотнул подбородком в сторону Бекки. – Твоя племянница такая же хорошенькая, как и тетушка. Пока не откроет рот, так?

Девочки хихикнули. Бекки взяла мать за руку, пытаясь ее удержать.

С холодным спокойствием, испугавшим даже Мейси, Джорджия развернулась к продавщице за прилавком.

– Три шоколадных лимонада, пожалуйста. С соломинками и ложечками.

Кэролайн и Джеймс смущенно улыбнулись Мейси, с неловкостью осознавая, что попали под перекрестный огонь.

– Ты потеряла мой номер? Мой телефон так и не зазвонил, – вновь сказал Бобби.

Джорджия отыскала в сумочке кошелек и отсчитала нужное количество денег.

– Нет, не потеряла, – ответила она, передавая деньги кассиру. – Я просто ждала, когда рак на горе свистнет.

Усмешку Бобби как ветром сдуло.

– Грубишь, Джорджи. А ведь было время, когда ты вела себя со мной намного любезнее. Разве одно плохое воспоминание может стереть все хорошие, а?

У Мейси потемнело в глазах. Одно плохое воспоминание? Он шутит?

Глаза Джеймса сузились, оценивая ситуацию, но он ничего не сделал, будто понимал, что Джорджия держит ситуацию под контролем.

Пока они ждали свой заказ, Джорджия хранила ледяное молчание, обняв Бекки за плечи. Наконец официантка поставила перед ними стаканы с шоколадным лимонадом, а затем, подмигнув Бекки, бросила целую ложку вишенок поверх остатков мороженого в ее бокале.

– С-спасибо, – сказала Бекки, ее улыбка угасла, когда она поняла, что опять запнулась.

Эмили и Мэдисон вновь захихикали. Бобби таращился на Джорджию.

С застывшей улыбкой Джорджия подошла к Мэдисон и положила руку ей на плечо. Эмили предусмотрительно отступила на шаг. Достаточно громким голосом, чтобы ее слышали Мейси и Бекки, Джорджия сказала:

– Я очень надеюсь, ты хорошо учишься, Мэдди. Тебе понадобится хорошая работа, чтобы ты могла оплатить те пластические операции, которые тебе понадобятся, когда вырастешь и станешь похожа на своего дядю Бобби. – Она улыбнулась Бекки. – Не всем так повезло, как Бекки – иметь мозги, красоту и талант.

– Послушай-ка, Джорджи… – Бобби шагнул к Джорджии.

Джорджия взяла со стойки два стакана и вручила их Джеймсу и Кэролайн, затем взяла свой. Она отпила из соломинки и вновь обратилась к Бобби:

– Никто больше не зовет меня Джорджи. Мне давно не девятнадцать. Хотелось бы думать, Бобби, что я, в отличие от некоторых, достаточно взрослая, чтобы называть себя полным именем.

Она отвернулась от него и сказала, обращаясь уже к Мейси:

– Когда закончите, выходите на улицу. Мне нужен свежий воздух, и я хочу показать Бекки самый потрясающий теннисный наряд, который я ей купила. Он подчеркнет ее красивые, сильные руки и заставит противниц дрожать от страха.

Бекки смотрела в свой бокал с остатками растаявшего мороженого. Ее щеки покраснели, как после тренировки. Она так пристально глядела на свое мороженое, что Мейси догадалась: больше всего на свете ей сейчас хочется раствориться в нем, исчезнуть, сделать вид, что ее здесь никогда не было.

Мейси знала это, потому что подобное желание ей было хорошо знакомо: притвориться невидимкой, пока Джорджия сражается за нее. Потому что мы команда. Потому что Берди – наша мать, и ничего не случилось бы, если бы у нас была нормальная мать. Зато мы всегда есть друг у друга.