Траектория полета

Тяжесть влажного воздуха давила, мне хотелось окунуться в залив и заплыть так далеко, как только возможно. Берди однажды обмолвилась мне, что каждое утро просыпается с ощущением, словно за ней кто-то гонится, а она мечтает раствориться в пустоте. Я поняла ее только теперь, заглянув в глаза Лайла. У меня возникло предчувствие, что его новость превратит мой отъезд из Апалачиколы в гораздо более трудное мероприятие, чем я себе представляла.

– Что случилось? – спросила я.

– Только помни: если кто-нибудь спросит, я ничего не говорил. Просто визит вежливости. Хорошо?

Я медленно кивнула.

– Конечно, Лайл. Как скажешь.

Он поднял то, что держал в руке – два прозрачных пакета, внутри каждого лежал предмет размером не больше бумажника.

– Мы можем пройти на кухню? – спросил он. – Там светлее.

Марлен встала и открыла нам дверь, и мы пошли за ней; собаки потрусили следом.

– Не буду вам мешать. И уведу собак. Если хотите что-нибудь выпить, не стесняйтесь. В холодильнике есть сладкий чай.

Мы поблагодарили ее и сели. Лайл положил пакеты на стол.

Теперь, в свете лампы, я разглядела – в одном пакете лежала маленькая старая книжка, а в другом – открытка. Оба предмета покрыты черными пятнами и плесенью.

– Дело не в том, что я не доверяю никому из наших парней. Просто думаю, что мое знакомство с Недом может оказаться полезным. Если я найду что-нибудь важное, я выставлю все на службе так, чтобы информация исходила не от меня.

Лайл перевернул пакет с открыткой и показал мне картинку на лицевой стороне. Одну половину открытки занимала фотография белого песчаного пляжа и воды, другую – старый мост Горри, снесенный в 1988 году. В верхнем правом углу выцветшими буквами, когда-то, вероятно, красными, было написано «Добро пожаловать во Флориду!».

– Откуда это? – спросила я, хотя уже догадывалась.

– Из грузовика твоего дедушки. – Лайл неловко кашлянул. – В кармане пиджака того, кто в нем сидел. Открытка лежала в книге, поэтому так хорошо сохранилась.

Я взяла книгу. Бежевый тканевый переплет с пятнами плесени, мягкий, как вязаный свитер. Я прочитала вслух заголовок: Voyage au bout de la nuit[14].

– Ты заглядывал внутрь?

Лайл кивнул.

– На внутренней стороне обложки от руки написано имя. Надпись выцвела, однако вполне разборчива. Ее не тронула плесень. Первый инициал «Ж», фамилия – Мутон. Возможно, имя похитителя грузовика. А может, и нет. Книга издана в 1939 году. Я спросил о ней у мисс Кати, и она проверила: второе издание, а название переводится как «Путешествие на край ночи». – Лайл побарабанил пальцами по столу. – Как ты, наверное, догадалась, книга на французском. Я в нем не понимаю ни слова.

Мы обменялись тревожными взглядами.

– Дедушка, насколько я знаю, не говорит по-французски. Раз книга найдена в его грузовике, то, скорее всего, она принадлежала тому человеку…

– Я так и подумал. – Он постучал указательным пальцем по открытке. – А вот это совершенно сбивает меня с толку.

Я взяла открытку, вгляделась в почерк. Имя отправителя полностью размылось, как и дата отправления и штамп. Но на фотографии определенно была Апалачикола, до 1988 года, когда построили новый мост.

– Адрес, кажется, можно разобрать, – сказала я. – Кто-нибудь пытался?

– Да, конечно. – Он пошарил в нагрудном кармане. – Я записал… Где-то во Франции. Может, Нед слышал об этом месте… он ведь может кивать или качать головой? Или, возможно, упоминал о нем при вас с Мейси…

Он положил передо мной клочок бумаги.

Я взглянула на слова, написанные знакомым почерком Лайла. Cháteau de Beaulieu, Франция. Между лопаток прошел холодок.

Лайл продолжал:

– Я посмотрел, где находится это Шато: рядом с городком Моньё на юге Франции. Погуглил фотографии. Там сейчас в основном руины, однако ясно – это не то, что мы обычно считаем замком, скорее имение с большим господским домом. Ты о нем когда-нибудь слышала?

Алкоголь в моей крови мгновенно испарился. Я кивнула.

– Слышала и о городе, и о Шато. Только не от дедушки.

Лайл смотрел на меня выжидающе, пока я пыталась собраться с мыслями, не зная, что сказать – все это казалось невозможным.

– Мы сейчас ищем чашку с рисунком, который, как мы думаем, нарисовал художник по имени Эмиль Дюваль. Он учился в Моньё. Поиски привели нас к ближайшему богатому поместью – Шато Болью. Пока это неподтвержденные факты, но мы нашли конторские книги поместья, которые я сейчас изучаю, надеясь найти записи об оплате хэвилендского лиможа или, если повезет, имя самого художника, что будет означать, что кто-то в Шато Болью заплатил ему за сервиз… Какое странное совпадение: увидеть название этого города дважды за две недели, при том, что никогда не слышала его раньше.

– Да, – согласился Лайл, не мигая. – Только это не оно.

– Что не оно?