Траектория превосходства

Еще одним колоритным персонажем в этом обществе была мадам Розалинда. Она питала сверхъестественную страсть ко всему таинственному. Объяснения, которые предлагали ей другие, рационально мыслящие члены «культурного клуба» (будем теперь называть его так), она не воспринимала – на любое событие у нее в запасе имелась собственная более или менее мистическая версия. Одним из любимых развлечений мадам Розалинды было препарирование снов – она была знакома со всеми гадалками и толковательницами в радиусе ста километров от ее дома. Подопытными для нее обычно выступали члены клуба: редко мимо кого она проходила, не задав коронного вопроса: «А какой сон Вы сегодня видели?»

– 2 –

У каждого человека в жизни бывает один-два сна, которые он запоминает надолго, несмотря на то, что сон – лишь фантазия мозга, навеянная кратковременным моментом. Трудно сказать, чем отличаются эти забронзовевшие сны – у каждого опыт свой, особенный. Мехмету больше всего запоминались сны в форме притч. Наверное, потому, что притча является формой поучения, и во сне встречается нечасто – и в самом деле, какому мозгу придет охота поучать самого себя? Один из таких снов приснился Мехмету именно в ту пору – в начале долгого пути интеграции в американское общество и культуру.

И был ему сон. По острым камням шел босой человек и, обратившись к нему, сказал: «Вот стадо овец, но среди них есть козлища. Отдели их от стада, да не дадут потомства». И отделил их Мехмет так, как посчитал нужным, и прервался род их навек. Козлища превратились в репей, безжизненный и сухой, а овцы обратились плодоносящими яблонями. И не было им числа. И вкусил он от плодов овец, а от плодов козлищ не вкусил, ибо не было их. И не понял он, хороши ли плоды овец, ибо не с чем было сравнить их. Глубокая печаль охватила сердце его, и жалел он о бесплодии козлищ тех.

На следующее утро Мехмет, не пригубив и кофе, направился в «культурный клуб». Его встретил заспанный Джон У., который с порога услышал вопрос: «Где мне найти мадам Розалинду?». Вопрос поразил хозяина дома больше, чем неожиданный ранний визит – ведь мадам Розалинду избегал каждый член клуба, хоть немного знакомый с ней.

Впервые в жизни Джон У. открыл записную книжку с контактами на 59-й странице. Безразличным голосом продиктовав ее адрес, хозяин дома закрыл дверь. Большего от него и не требовалось. Не доводя дело до консервации, Мехмет отправился к мадам Розалинде – благо, район, где та жила, он знал хорошо, ведь дом мадам Розалинды находился в том же квартале, что и его собственный…

Перед домом мадам Розалинды вытянулась, как питон, липовая аллея. Каждый шаг Мехмета по направлению к нему как бы редуцировался к бесконечности: поскрипывал правый ботинок, а в кронах деревьев, наподобие вспененной морской волны, шумел ветер, дом становился на метр ближе, и снова повторялся цикл – ботинок и ветер, ботинок и ветер… Казалось, так будет вечно. Но вот уже преодолен порог, приоткрыта дверь, и мадам Розалинда ласково просит его войти, а в прихожей держится устойчивый аромат сосновой хвои. И вот, плащ Мехмета уже в руках мадам Розалинды, а он сам – за круглым столом на кухне. Хозяйка хлопочет вдалеке, тихо стуча посудой, а через две минуты они уже степенно пьют чай. И все выглядит так, будто они сидели здесь всю вечность, но чай не остыл, а запах хвои – не выветрился.

– Сон необычен, чую, – возвестила мадам Розалинда, выслушав рассказ Мехмета. – Такие сны бывают только вещими, и никак иначе. Но надо разобраться в том, какие символы нам открывает судьба. Во сне много символов, они перетекают друг в друга. Значит, все будет непросто. Может, ты даже сможешь изменить судьбу, если образ к тебе придет вовремя, – и тут она что-то тихо зашептала, все больше уходя в себя.

– Что значат эти символы? – спросил через пару минут Мехмет, видя, что мадам Розалинда перестала шептать и теперь просто стояла с закрытыми глазами и немного покачивалась.

– Что же они значат? – шепотом пропела она, открыв глаза (взгляд ее при этом остался насквозь стеклянным: она не смотрела никуда конкретно, но в то же время – всюду). – Проблемы с плодами. Но почему-то влияет на них твой выбор, не природа. Это странно, очень странно, – и мадам Розалинда снова зашептала, воскуривши ароматические свечи. – Твоя жена, а может, и ты сам – бесплодны! – как-то резко, на контрасте с тихим шепотом выкрикнула она.

– Этого не может быть, потому что…, – Мехмет возмущенно запнулся. – Потому что у нас есть дочь!