Читаем Трагедии. Сонеты полностью

Эльсинор. Комната в доме Полония.

Входят Полоний и Рейнальдо.

Полоний

Вот деньги и письмо к нему, Рейнальдо.

Рейнальдо

Вручу, милорд.

Полоний

Да было б хорошоДо вашего свидания, голубчик,Разнюхать там, как он себя ведет.

Рейнальдо

Я это сам хотел, милорд.

Полоний

Похвально.Весьма похвально. Видите, дружок,Сперва спросите про датчан в Париже.Со средствами ль, кто родом, где стоятИ в дружбе с кем, и, если б вдруг открылось,Что сына знают, от обиняковПереходите прямо в наступленье,Не подавая вида. Например,Скажите тоном дальнего знакомства:«Я знал его друзей, встречал отца,Знаком отчасти и с самим». Понятно?

Рейнальдо

Вполне, милорд.

Полоний

«Отчасти и с самим.Хотя, – спешите вставить, – очень мало.Но если это тот же шалопай,То так и так». И врите, как на мертвых,Про что угодно, кроме сумасбродств,Вредящих чести. Это Бог избави.Про все же разновидности проказ,Сопутствующих росту и свободе, –Пожалуйста!

Рейнальдо

К примеру, про игру?

Полоний

Пожалуйста. Про пьянство, драки, руганьИ дебоширство, даже и про то.

Рейнальдо

Милорд, не повредило б это чести!

Полоний

Зачем? Все дело – соус как подать.Не обвиняйте в чем-нибудь чрезмерном,Что было б грубой крайностью. Зачем?Наоборот, вы так представьте дело,Чтоб промахи его приобрелиНалет огня, оттенок своевольяИ внешность молодого озорства,Простительные всем.

Рейнальдо

Но я осмелюсь…

Полоний

Спросить, к чему все это?

Рейнальдо

Да, милорд.К чему все это?

Полоний

Вот мои расчеты.Такие речи бьют наверняка.Когда вы вскользь запачкаете сына,Как за работой мажут рукава,Ваш собеседник тотчас согласитсяИ, если тоже замечал за нимПодобные проделки, непременноПрервет вас, скажем, на такой манер:«Сэр», скажет он, иль «друг мой», или «сударь»,Смотря по званью, и откуда сам,И как воспитан.

Рейнальдо

Совершенно верно.

Полоний

И вот тогда, тогда-то вот, тогда…

Что это я хотел сказать? Клянусь причастием, я что-то хотел сказать. На чем я остановился?

Рейнальдо

На «он прервет вас, скажем…»

Полоний

Да, прервет.Ага, прервет, прервет… «Да! – скажет он. –Я знаю молодого человека.Он был вчера или позавчераС таким-то и таким-то там и там-то.Играли в мяч, он был порядком пьянИ кончил дракой». Или: «Я свидетель,Как ходит он в один торговый домИ предается буйству», и так дале.Ну, поняли? Насаживайте ложьИ на живца ловите карпа правды.Так все мы, люди дальнего ума,Издалека, обходом, стороноюС кривых путей выходим на прямой.Рекомендую с сыном тот же способ.Ну, поняли? Понятно?

Рейнальдо

Да, милорд.

Полоний

Желаю здравствовать.

Рейнальдо

Милорд мой добрый!

Полоний

Пускай не замечает, что следят.

Рейнальдо

О нет, милорд.

Полоний

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

К востоку от Эдема
К востоку от Эдема

Шедевр «позднего» Джона Стейнбека. «Все, что я написал ранее, в известном смысле было лишь подготовкой к созданию этого романа», – говорил писатель о своем произведении.Роман, который вызвал бурю возмущения консервативно настроенных критиков, надолго занял первое место среди национальных бестселлеров и лег в основу классического фильма с Джеймсом Дином в главной роли.Семейная сага…История страстной любви и ненависти, доверия и предательства, ошибок и преступлений…Но прежде всего – история двух сыновей калифорнийца Адама Траска, своеобразных Каина и Авеля. Каждый из них ищет себя в этом мире, но как же разнятся дороги, которые они выбирают…«Ты можешь» – эти слова из библейского апокрифа становятся своеобразным символом романа.Ты можешь – творить зло или добро, стать жертвой или безжалостным хищником.

Джон Стейнбек , Джон Эрнст Стейнбек , О. Сорока

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза / Зарубежная классика / Классическая литература
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)
Один в Берлине (Каждый умирает в одиночку)

Ханс Фаллада (псевдоним Рудольфа Дитцена, 1893–1947) входит в когорту европейских классиков ХХ века. Его романы представляют собой точный диагноз состояния немецкого общества на разных исторических этапах.…1940-й год. Германские войска триумфально входят в Париж. Простые немцы ликуют в унисон с верхушкой Рейха, предвкушая скорый разгром Англии и установление германского мирового господства. В такой атмосфере бросить вызов режиму может или герой, или безумец. Или тот, кому нечего терять. Получив похоронку на единственного сына, столяр Отто Квангель объявляет нацизму войну. Вместе с женой Анной они пишут и распространяют открытки с призывами сопротивляться. Но соотечественники не прислушиваются к голосу правды — липкий страх парализует их волю и разлагает души.Историю Квангелей Фаллада не выдумал: открытки сохранились в архивах гестапо. Книга была написана по горячим следам, в 1947 году, и увидела свет уже после смерти автора. Несмотря на то, что текст подвергся существенной цензурной правке, роман имел оглушительный успех: он был переведен на множество языков, лег в основу четырех экранизаций и большого числа театральных постановок в разных странах. Более чем полвека спустя вышло второе издание романа — очищенное от конъюнктурной правки. «Один в Берлине» — новый перевод этой полной, восстановленной авторской версии.

Ганс Фаллада , Ханс Фаллада

Проза / Зарубежная классическая проза / Классическая проза ХX века / Проза прочее