Трагедия белого юга. 1920 год

Направление держали на бессарабское село Раскаяц, находящееся на противоположном берегу. В те дни там была расквартирована пулеметная команда 111 батальона 32 румынского полка. Генерал Васильев лично съездил туда для переговоров. Вначале румыны отказались пропускать русских, но когда генерал обрисовал ситуацию, в которой находятся его люди, и добавил, что им ничего не остается, кроме как с боем прорываться через границу, разрешили до выяснения обстоятельств переправиться и заночевать в селе. Тем не менее, когда беженцы и войска переправлялись, румыны периодически обстреливали колонну. Только с наступлением темноты стрельба была прекращена.

Для ночевки русским было отведено всего 50 самых бедных крестьянских изб этого огромного села. Выходить за его пределы категорически запрещалось. В полубессознательном состоянии люди, словно тени, двигались через Днестр. Изб для размещения, разумеется, не хватило, и большинство на ночь снова остались без крова над головой. Спасали только скирды кукурузы. Уже ночью румыны предъявили генералу Васильеву ультиматум — с утра всем покинуть село и вернуться на русский берег. В течение ночи периодически несколько раз начинался пулеметный огонь. Пули попадали в хаты и окна, где мертвым сном спали переутомившиеся люди. К утру стрельба значительно усилилась. Становилось ясным, что румыны сознательно обстреливали расположившихся на ночлег русских, чтобы держать их в постепенном страхе. Одна из пуль пробила окно и попала в печь в помещении, где отдыхал полковник Стессель. С утра люди, узнав об ультиматуме, переполошились, уходить никто не хотел, да и командование по сути дела уже сложило с себя все обязанности, предоставив людям самим решать свою судьбу.

Так как к 8 утра ультимативные требования не были выполнены, румынские солдаты установили на окружающих деревню высотах и виноградниках 14 пулеметов и открыли ожесточенный огонь. Стреляли не в воздух, а по каждому, кого видели на улицах. Сперва все попрятались, а потом опасаясь, что солдаты войдут в деревню и всех перестреляют, обезумевшей толпой в ужасе бросились на гать, по которой накануне пришли в Раскаяц. В многотысячной толпе все перемешалось. Теперь это была огромная, обезумевшая масса мужчин, женщин и детей. Вместе с ними бежали лошади с навьюченными остатками пожитков беженцев, неслись повозки с тифозно-больными и отдельные всадники. В воздухе стоял сплошной крик, плачь детей, стоны раненых, и треск румынских пулеметов, большинство находились в состоянии настоящей истерики. Деревня была почти полностью очищена от русских, на улицах остались убитые и раненые, сколько их было, никто не знал, пулеметчики не подпускали даже тех, кто хотел помочь получившим ранения.

Вернувшихся на русский берег людей ожидали новые испытания. Там в зарослях камыша многие попали в руки банды грабителей, которые сначала обирали до нитки, а потом приканчивали их топорами. Другие стали легкой добычей красноармейцев. «Многие, осознав всю безвыходность своего положения, — вспоминает Ф. Штейнман, — тут же кончали самоубийством. Так, например, застрелился на глазах своей жены полковник барон Майдель»^{148}.

Другой участник тех кошмарных событий полковник Николаенко приводит и другие не менее ужасные примеры того, что происходило в тот день в с. Раскаяц и на льду замерзшего Днестровского лимана.

«Люди и лошади падали на глазах всех, так что пришлось идти перебежками и часто ложиться, — пишет он, — на улицах лежали убитые и раненые. На глазах всех были убиты сестра милосердия Мальчевская и ехавшая среди беженцев жена командира Винницкой уездной стражи Крыжановского, под которым тогда же была убита лошадь. Пока Крыжановский оказывал помощь смертельно раненной жене, повозка с его сыном 4-х лет исчезла, и Крыжановский своего ребенка уже не нашел. И таких случаев было много. По официальным сведениям врача 1-го запасного госпиталя Докучаева, к нему на перевязочный пункт с этого места поступило более 150 раненых. При выходе из деревни дорога к Днестру была окаймлена канавами, и здесь, в этих канавах, спаслись многие, пригнувшись за насыпью. Впрочем, и здесь были раненые.

Румыны обстреливали пулеметным огнем всю линию отступления. Больше всего огню подверглась переправа через Днестр, где на льду беженцы группировались вокруг генерала Васильева. Тут, по словам румынского коменданта с[ела] Пуркар, сказанным им врачу Докучаеву, было найдено более 500 трупов. Это подтвердили крестьяне, возившие целый день по наряду из села Раскаяц и плавней Днестра раненых. Они видели на льду и в плавнях массу замерзших и убитых»^{149}.