Трагедия белого юга. 1920 год

Получивши большой куш, румыны приняли под свое покровительство обе группы, в которых насчитывалось до 300 человек, и пообещали доставить их в пуркарскую больницу. Пока же пограничники порекомендовали им для ночлега две полуразвалившиеся хаты на русском берегу и обещали помочь, если их будут грабить местные жители или большевики. В холоде голодные больные и раненые расположились в этих хатах и провели ночь. Утром с рассветом возле хат появились русские крестьяне, которые сначала нерешительно, а затем открыто бросились грабить всех находившихся в этих хатах. Находившийся среди раненых полковник Гегелло с двумя офицерами своевременно успел предупредить румынских солдат, которые, перебежав Днестр, застали врасплох грабителей и отогнали их. Затем румыны пригласили всю группу перейти вместе с ними на румынский берег. Но это было еще не все. К вечеру того же дня румынский сержант, взявшийся сопровождать больных в пуркарскую больницу, предложил всем идти вместе с ним. Как только эта партия тронулась в путь, румыны открыли с горы пулеметный огонь. Все залегли, а сержант побежал в город, чтобы предупредить пулеметчиков. Более 4 часов больные и раненые лежали на снегу при сильном морозе, пока инцидент был улажен и им было разрешено следовать дальше. По заявлению врача Докучаева, именно здесь в этом месте, многие поотмораживали себе конечности и застудили болезни. Ночью больные были доставлены в Пуркары и размещены в нетопленном помещении школы. Здесь в этом холоде нашли себе, наконец, отдых эти исстрадавшиеся люди»^{150}.

Испытав эти страдания, больные и раненые, тем не менее, нашли себе покой в пуркарской больнице быстрее, чем те, которым удалось перейти румынскую границу. Еще долго скитаясь, сначала в плавнях реки Днестра, а затем на румынской стороне в Бессарабии, отдельные группы военных и гражданских лиц, в иных случаях с семьями, подвергались большим испытаниям. Сначала их грабили бандиты из местных крестьян и большевики отряда Котовского. У них было отобрано все, а некоторых выпускали в одном нижнем белье. Сам переход через границу был риском для жизни. В лучшем случае это грозило обстрелом с противоположного берега, а в худшем насильственным возвращением на русскую сторону, на явное растерзание бандитам. Начальник укрепленного района города Одессы полковник Стессель три раза пытался перейти Днестр, и только на четвертый, когда его жена провалилась во льду и с трудом была извлечена вся обмерзшая, румыны приняли ее уже полузамерзшую вместе с мужем на румынский берег.

Кто перешел границу и удачно проник в Бессарабию, тот, в конце концов, был арестован, причем румыны отбирали у всех последнее, что было при них. Задержанных вели потом как арестантов по этапу с ночевками в холодных арестантских помещениях без подстилки, без воды и горячей пищи. Многие шли этапом до Аккермана более 14 суток измученные, изголодавшиеся и сплошь покрытые вшами. Это тяжелое испытание не закончилось и в Аккермане. Румыны держали этих измученных людей как преступников под стражей в арестантской при местном гарнизоне, разместив в одной небольшой комнате более 65 человек. Интеллигентные люди: штабс- и обер-офицеры, заслуженные гражданские чины валялись в грязи на полу, без матрацев, подстилки и подушек, сплошь покрытые вшами. Грубое и дерзкое обращение румынского караула, жизнь в арестантской отягощались еще тем, что русских содержали вместе с пьяными местными жителями и босяками. Бывали случаи, когда освирепевшие румыны толкали прикладами ружей не только мужчин, но и женщин, а однажды румынский солдат ударил со всей силы офицера по лицу.

С февраля месяца румыны начали сосредоточивать всех русских, перешедших границу, в городе Тульче. Первая партия прибыла туда 8 марта, ровно через месяц после исхода из Одессы. Здесь эти люди, наконец, обрели возможность поверить в то, что остались живы, и могли теперь рассчитывать на переезд в другие страны. По самым приблизительным подсчетам, из Одессы их ушло и прибыло к румынской границе более 12 000 человек, а на сопредельную территорию перешли не более 1 800, то есть окало 15%^{151}.

Как же сложилась судьба других соединений и частей, оказавшихся в Одесском тупике? Прежде всего речь идет о Киевской группе войск под командованием генерала Ф.Э Бредова и корпусе генерала М.В Промтова. Длительное время после Гражданской войны об этом практически никто не писал, и редакция журнала «Часовой» в 1933 г. обратилась к ветеранам Белого движения с просьбой — восполнить этот пробел и прислать свои воспоминания. Первым откликнулся генерал Промтов, и вскоре в этом журнале была опубликована его статья, «К истории Бредовского похода». Три месяца спустя свои воспоминания опубликовал и бывший начальник штаба у Бредова генерал Б.А. Штейфон. Правда, он высказал несогласие с рядом утверждений Промтова и последний в очередном номере журнала по этому поводу вынужден был давать дополнительные разъяснения. Все эти материалы, дополняя один другой, дают возможность сегодня достаточно объективно судить о тех далеких событиях.