Трагедия Дикого («Снежного») человека

На высказанные мною сомнения и предположения, что с перепугу, может быть, они приняли обыкновенного медведя за джес-турмука, охотники продолжали уверять, что это именно был джес-турмук, и в доказательство предложили заключить с ними договор на поимку этого зверя, а уж в крайнем случае на доставку его шкуры.

Обстоятельства не позволили мне проверить существование этого зверя. Водится он в самых глухих местах, где даже вблизи не появлялся человек, любит лесные горы, где он скрывается в непроходимых зарослях. Животное это в высшей степени кровожадное».

Редакция журнала сопроводила статью замечательным примечанием. Она «печатает этот очерк, как интересное поверие, дожившее до наших дней», тем самым подтвердив глубокое забвение и недоверие к существованию дикого человека, царившее в те времена. А ведь тогда в 1928 году природа, по сравнению с настоящим временем, процветала, и угроза исчезновения дикого человека с лика земли не существовала в той мере, как сейчас.

Рисунок из старинной китайской энциклопедии, изображающий дикого человека.

Трагедия дикого человека и наш долг перед ним

Когда заходит разговор о «снежном человеке», меня всегда спрашивают: какое имеет практическое и научное значение изучение этого животного, и для чего и кому он нужен?

Этот примитивный меркантилизм меня всегда приводит в уныние. Человек обязан знать все, окружающее его, и не обязательно только то, что кажется имеющим ближайшее практическое значение. Вся история науки пестрит фактами, когда то или иное явление, открытое учеными, казалось бы не имеющее никакого отношения к материальной стороне жизни, впоследствии находило большое практическое применение или даже решало судьбы всего человечества. Наиболее ярким примером служит открытие электричества, казавшееся вначале простой забавой. Сколько же было ранее гонений на ученых, занимающихся исследованием строения атома, какие на них сыпались обвинения в увлечении так называемой «чистой наукой»! К чему привело открытие атомной энергии, не требует пояснения. Тут сказывается исписанный закон, твердый и неукоснимый: существует наука как путь познания окружающего мира, и рядом с нею — практическое использование ее достижений.

Дикий человек вряд ли может в ближайшие десятилетия являть собою практическое значение. Тем не менее он представляет собою колоссальный интерес для биологической науки, прежде всего для зоологии, а затем антропологии, где познание родственных связей человека с человекообразными представляют жгучую загадку. Ведь до сего времени неясно положение дикого человека в тщательно разработанной системе мира животных! И не трагедия ли и насмешка над наукой, что самое интересное и самое загадочное животное, к тому же находящееся ныне на грани вымирания, до сих пор не только не изучено как следует, но и не помещено в Красную книгу? Каждый охотник может его застрелить, не сознавая за собою ответственности, тем более, что это существо полностью беззащитно перед человеком с огнестрельным оружием. Мой призыв к научной общественности («Казахстанская правда», 20.Х.1990 г. — В защиту Дикого человека, «Огни Алатау», 30.VII.1990 г. — Кто ты, снежный человек? «Экокурьер», №№ 1, 2, 3, 5, 6, 7, 1991 г. — Трагедия Дикого человека) обратить внимание на это существо, объявить его неприкосновенность и поместить его в Красную книгу не только Казахстана, но и Советского Союза, не нашел отклика. Ученые зоологи, посовещавшись, решили, что дикий человек объект не зоологии, а антропологии. На том и успокоились.

Этот наш дальний родственник очень интересен для учения об эволюции человека, тем более, что на долгом пути совершенствования от зверя-обезьяны до человека разумного существует еще много неясного. Для антропологии дикий человек — ценнейшая находка. Во всех отношениях он достоин пристального внимания для медицины: каковы строение его внутренних органов и состав крови, что собою представляет его иммунный и генетический аппарат и многое другое. Он, конечно, загадка и для психиатрии, и в целом его изучение может принести для нас непредсказуемые результаты. Познать его психологический облик, возможности развития раннего возраста, выяснить, что привело наших предков к человеку современному разумному, изучить в его мышлении, чувствах черты, напрочь потерянные в результате цивилизации, — разве это не важно! Сколько неожиданного, нового, необычного и в конечном счете практически полезного и необходимого может открыться для нас, так далеко ушедших от своей изначальной природы.