Трагедия о Гамлете, принце датском

Призрак. Да, это кровосмесительное, это прелюбодейное животное колдовством своего ума, своими предательскими подарками - о нечестивый ум и нечестивые дары, имеющие силу соблазнять! - склонил к своей постыдной похоти согласие моей кажущейся столь добродетельной королевы. О Гамлет, какое это было падение! Отвернуться от меня, чья любовь была достойна тех обетов, которые я дал ей при вступлении в брак, и опуститься до ничтожества, природные качества которого были бедными по сравнению с моими! Но как добродетель никогда не ступит на путь греха, хотя бы сладострастие ухаживало за ней даже в небесном обличье, так похоть, хотя бы связанная узами с лучезарным ангелом, пресытится на небесном ложе и начнет пожирать отбросы. Но тише! Мне кажется, что я чую утренний ветерок. Я буду краток. Когда я спал в моем саду, как я это обычно делал среди дня, твой дядя, пользуясь этим безмятежным часом, прокрался в сад с соком проклятого тисового дерева в сосуде и в портики моих ушей влил вызывающий проказу состав, действие которого столь враждебно человеческой крови, что быстро, как ртуть, несется через созданные природой ворота и пути в человеческом теле и с внезапной силой свертывает и створаживает, подобно кислым каплям в молоке, жидкую и здоровую кровь. Так подействовал он и на мою кровь. И почти мгновенно струпья, словно древесной корой, - как у прокаженного, - покрыли гнусной и отвратительной коркой мое гладкое тело. Так спящим был я рукой брата сразу лишен и жизни, и короны, и королевы; был подрезан в самом расцвете греха, без исповеди, без причащения, без соборования; не сведя счета, я был послан отдать отчет (ответственность) за все свои несовершенства. О, ужасно! О, ужасно! ужасно! Если есть в тебе природа, не примиряйся с этим. Не допусти, чтобы королевская постель Дании стала ложем разврата и проклятого кровосмешения. Но, каким бы путем ты ни выполнял это дело, не запятнай ни ума, ни души замыслом против твоей матери: предоставь ее небу и тем шипам, которые заключены в ее груди, - пусть они колют и жалят ее. Прощай же! Светляк показывает, что близко утро, и начинает убавлять свой ненужный огонек. Прощай, прощай, прощай! {79} Помни обо мне. (Уходит.)

Гамлет. О все воинство небес! О земля! Что еще? Или призвать еще и ад? Фу! Тише, тише, мое сердце! А вы, мои мышцы, не дряхлейте мгновенно, но держите меня прямо. Помнить о тебе? Да, добрый призрак, пока память занимает место в этом смятенном шаре! {80} Помнить о тебе? Да, из записной книжки {81} моей памяти я сотру все пошлые, бессмысленные записи, все изречения из книг, все образы, все впечатления прошлого, начертанные юностью и наблюдением. И твой приказ будет жить один в книге моего мозга, не смешанный с более низкими предметами. Да, клянусь небом! О самая пагубная из женщин! О подлец, подлец, улыбающийся, проклятый подлец! Моя записная книжка... Надо записать, что можно улыбаться, улыбаться и быть подлецом. Во всяком случае я уверен, что это возможно в Дании. Ну, дядя, вы запечатлены здесь. А теперь - мой девиз. Этот девиз: "Прощай, прощай! Помни обо мне!" Я поклялся в этом.

Горацио и Марцелл (за сценой {82}): "Милорд! Милорд!"

Входят Горацио и Марцелл.

Марцелл. Принц Гамлет!

Горацио. Храни его небо!

Гамлет. Да будет так {83}.

Марцелл. Илло, хо-хо, милорд! {84}

Гамлет. Илло, хо-хо, малый! Сюда, птица, сюда!

Марцелл. Ну что, благородный принц?

Горацио. Какие новости, принц?

Гамлет. О, чудесные!

Горацио. Добрый принц, расскажите.

Гамлет. Нет, вы передадите другим.

Горацио. Я этого не сделаю, милорд, клянусь небом.

Марцелл. Я также, милорд.

Гамлет. Ну что вы скажете об этом? И могло ли об этом подумать сердце человека? Но вы сохраните молчание?

Горацио. |

} Клянемся небом, милорд.

Марцелл. |

Гамлет. Нет во всей Дании такого подлеца, который не был бы при этом отъявленным негодяем {85}.

Горацио. Не нужно, милорд, духа, вставшего из могилы, чтобы сказать нам об этом.

Гамлет. Да, это так: вы, конечно, правы. Итак, без Дальних слов, я считаю, что нам нужно пожать друг другу руки и разойтись: вы ступайте, куда вас поведут дела и желания, потому что у каждого есть дела и желания; что же касается моей бедной участи, - вот что: я пойду молиться.

Горацио. Это вихрь бессвязных слов, милорд.

Гамлет. От всего сердца сожалею, что они обижают вас, да, честное слово, от всего сердца.

Горацио. Тут нет обиды, милорд.

Гамлет. Есть, клянусь святым Патриком {86}, Горацио, и большая {87}. Что касается этого виденья, это - честный призрак {88}, позвольте уверить вас. Насчет же вашего желанья узнать то, что было между нами, уж как-нибудь пересильте его. А теперь, добрые друзья, - так как вы друзья, ученые и воины, - исполните одну мою небольшую просьбу.

Горацио. В чем она, милорд? Мы ее исполним.

Гамлет. Никому не рассказывайте о том, что вы видели сегодня ночью.

Горацио. |

} Милорд, мы не расскажем.

Марцелл. |

Гамлет. Нет, вы поклянитесь.

Горацио. Клянусь, милорд, я не скажу.

Марцелл. Инне скажу, милорд, клянусь.

Гамлет. На моем мече.

Марцелл. Мы уже клялись, милорд.

Гамлет. На мече клянитесь, на мече.