Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Этот аргумент о «превышении власти» был еще недостаточен для столь категорических выводов, что и доказал ответ митрополита Сергия. Глубоко православное переживание природы церковной власти привело митрополита Кирилла к точным каноническим действиям, хотя полное обоснование этих действий он нашел несколько позже. В том послании, которое мы цитируем, митрополит Кирилл продолжает развивать идеи митрополита Иосифа и митрополита Агафангела.

«Я глубоко скорблю, – пишет митрополит Кирилл, – что среди единомысленных митрополиту Сергию архипастырей, в нарушение братской любви, уже применяется по отношению к несогласным и обличающим их неправоту кличка отщепенцев, раскольников. Ни от чего святого и подлинно церковного я не отделяюсь; страшусь только приступать и прилепляться к тому, что признаю греховным по самому происхождению…»

В другом письме, имевшем хождение среди церковного народа и духовенства приблизительно в это же время (1929 г.), митрополит Кирилл высказывает важные мысли о реальном содержании понятия «церковная дисциплина»:

«Церковная дисциплина способна сохранять свою действенность лишь до тех пор, пока является действительным отражением иерархической совести Соборной церкви; заменить же собою эту совесть дисциплина никогда не может. Лишь только она предъявит свои требования не в силу указаний этой совести, а по побуждениям, чуждым Церкви, неискренним, как индивидуальная иерархическая совесть непременно станет на стороне соборно-иерархического принципа бытия Церкви, который вовсе не одно и то же с внешним единением во что бы то ни стало. Тогда расшатанность церковной дисциплины становится неизбежной, как следствие греха. Выход же из греха может быть один – покаяние и достойные его плоды…»

Если отдельные горячие головы из противников митрополита Сергия в пылу полемики допускали в первое время высказывание хулы на таинства, то ответом была та же хула на таинства церковные, но хула продуманная, ответственная, закрепленная официальным постановлением. 24 июля/6 августа 1929 г. митрополит Сергий со своим Синодом принимают это позорной памяти постановление об отношении к священнодействиям, совершаемым теми, кого он называет «раскольничьим клиром», приравняв всех несогласных с действиями митрополита Сергия к обновленцам и григорианам. Постановление гласило:

«Таинства, совершенные в отделении от единства церковного… последователями быв. Ленинградского митрополита Иосифа (Петровых), быв. Гдовского епископа Димитрия (Любимова), быв. Уразовского епископа Алексия (Буй), как тоже находящихся в состоянии запрещения, также недействительны, и обращающихся из этих расколов, если последние крещены в расколе, принимать через таинство св. миропомазания; браки, заключенные в расколе, также навершать церковным благословением и чтением заключительной в чине венчания молитвы «Отец, Сын и Св. Дух».

…Умерших в обновленчестве и в указанных расколах не следует хотя бы и по усиленной просьбе родственников отпевать, как и не следует совершать по их и заупокойную литургию. Разрешать только проводы на кладбище с пением «Святый Боже»…»