Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

9/22 июня 1934 г. митрополит Сергий и его Синод исполняют требование, на котором власти настаивали еще при патриархе Тихоне: налагают запрещение в священнослужении на епископов Зарубежной русской церкви – т. н. «Карловацкой». Напомним, что, по теории митрополита Сергия, наложенное им и его Синодом «запрещение» автоматически делало недействительными все церковные таинства «раскольников» (кроме крещения).

14/27 декабря 1936 г. был принят «Акт о переходе прав и обязанностей местоблюстителя патриаршего престола Православной российской церкви к заместителю патриаршего местоблюстителя, Блаженнейшему митрополиту Московскому и Коломенскому Сергию (Страгородскому), в связи с последовавшей 29.8/11.9 1936 г. кончиною в ссылке митрополита Крутицкого Петра (Полянского)».

Вспомним, что писал митрополит Сергий в своей статье в «Журнале Московской патриархии» в 1931 г.:

«Ушел местоблюститель от должности (за смертью, отказом и под.), в тот же момент прекращаются полномочия заместителя».

Согласно чрезвычайному постановлению Поместного собора 1917–1918 гг. о местоблюстительстве и распоряжению патриарха Тихона, указывавшему имена избранных им кандидатов на эту должность, – после смерти митрополита Петра законным местоблюстителем, облеченным всей полнотой патриарших прав, «автоматически» становился митрополит Кирилл. Таким образом, с 1936 г. до смерти митрополита Кирилла (по предположениям, наступившей в 1942 г.) митрополит Сергий носил звание местоблюстителя «при живом законном местоблюстителе». Как писал в свое время митрополит Сергий в адрес митрополита Агафангела, за такое деяние иерарх подлежит даже «извержению из сана».

Мы не знаем, как сам митрополит Сергий обошел вопрос о правах митрополита Кирилла, но, по-видимому, он счел достаточным основанием для игнорирования этих прав предание митрополита Кирилла «суду архиереев». Некоторое беспокойство, видимо, все же оставалось, т. к. через месяц после провозглашения митрополита Сергия местоблюстителем, в акте от 11/24 января 1937 г., Синод «принял к сведению» распоряжение митрополита Петра от 5.12.1925 г. на случай своей кончины, в котором, по образцу «завещания» патриарха Тихона, указывались последовательно: митрополит Кирилл, митрополит Агафангел, митрополит Арсений, митрополит Сергий. На документ этот ссылался в своем распоряжении от 25.12/8.1 1926 г. и митрополит Иосиф. Митрополит Петр, конечно, не имел никакого права вводить осужденную Вселенскими соборами практику передачи первосвятительских полномочий.

Но если даже митрополит Петр допустил ошибку, то эта ошибка была достаточно убедительно раскрыта в письмах митрополита Кирилла к митрополиту Сергию. Зная, с какой тщательностью умел митрополит Сергий обнаруживать малейшие неточности и промахи в канонической аргументации своих оппонентов, мы не можем допустить мысли, что он «не ведал, что творил». Отсюда вытекает, что сам он не придавал решающего значения своим доказательствам и доводам, но руководствовался какими-то другими соображениями. Намек на это содержится в его известных высказываниях типа: «моя программа – программа Духа Святого»; «я действую по требованию каждого дня»; «вопрос в том, кто кого перехитрит: Тучков меня или я – Тучкова» и т. п. Но вникать в «психологию» митрополита Сергия у нас нет необходимости; как сказано о различении пророков истинных от ложных: «по плодам их познаете их».

Вопрос же о плодах остается, по крайней мере, спорным. Мы полагаем, что никакой реальной пользы для легальной Церкви, никакого хотя бы замедления процесса ее разрушения митрополит Сергий своими неканоническими действиями не принес. Но в то же время несомненно, что его действия нанесли огромный ущерб нелегальной Катакомбной церкви, оторвав от нее значительную часть пастырей и особенно паствы: эта Церковь могла быть во много раз сильнее и многочисленнее, если бы не существовало фиктивного сергианского центра церковной власти.