«Трагическая эротика»

Образ Верховного главнокомандующего в некоторых ситуациях становится важным элементом репрезентации императора, дополняет его. Так, даже книга, посвященная путешествиям Николая II по стране в ноябре – декабре 1914 года, открывается… выполненным в январе 1915 года картинным фотопортретом Верховного главнокомандующего. Он предстает как истинно русский полководец: великий князь Николай Николаевич в дубленом полушубке, в папахе стоит на фоне заснеженного леса (этот портрет получил довольно широкое распространение, он воспроизводился в иллюстрированных журналах)1167.

Илл. 36 – 37. Открытки времен Первой мировой войны

Слева – Император Николай II и великий князь Николай Николаевич.

Справа – та же фотография после ретуширования

И в последующих выпусках этого официального издания на первых страницах книги, главным героем которой был сам царь, автор вновь счел нужным упомянуть о заслугах великого князя Николая Николаевича: «Прошло полгода небывалой войны, за этот период произошли величайшие военные события, и, если наша родина продолжала не только верить Верховному Главнокомандующему, но все более и более начинала ценить его твердую волю, – это несомненно указывает на то, что наша великая война с немцами, превосходно подготовленными к войне, не смущает нас, и мы верим в успех ее». Показательно, что именно вера в твердую волю великого князя даже в этом пропагандистском издании, подготовленном Министерством императорского двора и посвященном императору, рассматривается как залог будущей победы1168.

Великий князь Николай Николаевич на ряде почтовых открыток изображался вместе с императором. Восприниматься такие образы могли по-разному, но можно вполне предположить, что они могли «прочитываться» монархически, лояльно.

Так, например, на открытке, изданной Рижским временным комитетом в пределах Риго-Орловской железной дороги на нужды воинов, их семейств, вдов и сирот, помещены два овальных портрета царя и Верховного главнокомандующего. Оба портрета украшены коронами, императорской и великокняжеской, а портрет великого князя – еще и орденом Св. Георгия1169. Николай II и Николай Николаевич выглядят как два вождя, почти равновеликих.

На одном из плакатов того времени, выпущенном издательством И.Д. Сытина, изображались главы союзных государств – России, Франции, Великобритании, Бельгии, Сербии и Черногории. Но в нижнем ряду, между наследниками сербского и черногорского престола был помещен портрет великого князя Николая Николаевича. Очевидно, у зрителей создавалось представление о совершенно особом статусе Верховного главнокомандующего, а изображение его в одном ряду со своими родственниками, наследниками престолов союзных славянских стран, могло возбуждать и мысли о каких-то претензиях на трон какой-либо страны (объединенной Польши, Галиции). Вряд ли подобный плакат мог появиться без разрешения Министерства императорского двора, но был ли доволен подобной композицией сам российский император?

Другие изображения не вызывали подобных вопросов. На обложке журнала «Лукоморье» в апреле 1915 года был напечатан портрет царя работы художника О. Шарлеманя. Подпись гласила: «Его Императорское Величество Государь Император Николай Александрович». Николай II был изображен в гусарской форме, скачущим на белом коне. Впереди сопровождающей его группы всадников гарцевал на коне великий князь Николай Николаевич в заметном красном мундире кавалерийского генерала1170. Зрителю сразу становилось ясно, кто символически наиболее приближен к особе императора.

Впрочем, в подобной ситуации и некоторые вполне благонамеренные патриотические тексты, восхвалявшие вождя нации, могли восприниматься, «переводиться» по-разному. Так, например, в январе 1915 года журнал «Нива» опубликовал стихотворение Н. Зорьевой-Басалыго «Орлы летят». Оно начиналось так:

Орлы летят в синеющей лазури
На смелый зов Верховного Орла,
Они летят навстречу грозной буре,
Навстречу мук, насилия и зла1171

.

Но кого патриотически настроенная поэтесса имела в виду, когда она писала о «верховном орле»? «Державного вождя» или «орла-главнокомандующего»? Автор же другого стихотворения, опубликованного накануне смещения Верховного главнокомандующего в официальном издании, предназначенном для военных священников, не оставлял у читателей на этот счет никаких сомнений – «великим Николаем» и «верховным вождем» он именовал не царя, а великого князя: