«Трагическая эротика»

На обложке официального иллюстрированного журнала «Летопись войны» была помещена фотография, изображавшая императора и Верховного главнокомандующего. Редакция издания всячески подчеркивала свою верноподданность, но на изображении царь снизу вверх смотрел на величественного великого князя1179. В нашем распоряжении нет источников, позволяющих реконструировать восприятие этого изображения современниками. Можно, однако, предположить, что оно иллюстрировало и тем самым подтверждало распространенные в то время представления о главенствующем положении Верховного главнокомандующего. Патриотичный и решительный великий князь, «Николай большой», в общественном сознании порой противопоставлялся императору, «Николаю маленькому», якобы неспособному и бездеятельному. Эта оппозиция двух конкурирующих вождей нашла отражение и в некоторых уголовных делах, возбужденных против лиц, оскорблявших царя.

Уже в марте 1915 года 28-летний крестьянин Томской губернии в пьяном состоянии обратился на улице к односельчанам с речью, сопровождая почти каждое свое слово площадной бранью: «У нас ГОСУДАРЬ и правительство спят, только старается один НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ. Если бы меня взяли на войну, я там бы все перевернул – все законы, ЦАРЯ и ЦАРЯТ». Пьяным был и 49-летний астраханский мещанин, который в мае того же года заявил в парикмахерской: «НИКОЛАЙ НИКОЛАЕВИЧ у нас строгий, а ЦАРЬ ….. (непристойное слово)». Но те же мысли высказывались порой и вполне трезвыми людьми. Неграмотный 44-летний крестьянин Самарской губернии, привлеченный к ответственности за оскорбление императора, признавал: «Николаю Николаевичу, может быть, доверяют, но ГОСУДАРЮ никто не доверяет. Он баба, даже хуже бабы». 57-летний донской казак в июне 1915 года говорил: «Наш ГОСУДАРЬ глупого рассудка и если бы не было НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА, то война давно уже была бы проиграна». О том же говорил и 43-летний оренбургский казак в октябре 1915 года, уже после того как Николай II сам стал Верховным главнокомандующим: «….. (брань) наш ГОСУДАРЬ слабо правит государством. Зачем Сам на войну пошел? Не могли избрать из Великих князей. Спасибо НИКОЛАЮ НИКОЛАЕВИЧУ: если бы не ОН, то германец пробрался бы в Россию». Крестьянин Тобольской губернии заявил в июле 1915 года: «Нужно молиться за воинов и великого князя Николая Николаевича. За Государя же чего молиться. Он снарядов не запас, видно, прогулял да проб…чал». В слухе, относящемся к тому же месяцу, дядя царя даже сурово карает предателя-племянника: «Государь Император продал Перемышль за 13 миллионов рублей и за это Верховный главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич разжаловал царя в рядовые солдаты». Показательно, что обвиняемый, наделявший в своем воображении Верховного главнокомандующего такой огромной властью, якобы позволявшей ему «разжаловать» самого царя, признал себя виновным в совершении преступления, он подтверждал, что обвинил правящего монарха в государственной измене1180.

Итак, люди, оскорблявшие императора, обвинявшие его в неспособности вести войну, а то и в предательстве, восхваляли в то же время «августейшего главнокомандующего». В их своеобразном патриотическом сознании «сильный» и «строгий» Верховный главнокомандующий противопоставляется «слабому» и «бездеятельному» (а то и «преступному») «племяннику» – императору.

В других оскорблениях членов царской семьи с могущественным великим князем связываются и надежды некоторых воинственных патриотов на суровое наказание императрицы-«изменницы». В июне 1915 года 46-летний неграмотный воронежский крестьянин в сердцах сказал своим односельчанам: «Говорят, наша Государыня передает письма германцам. Если бы я был на месте НИКОЛАЯ НИКОЛАЕВИЧА, я бы ей голову срубил (брань)»1181. И в этом случае власть главнокомандующего преувеличивается, а сам он напоминает былинного, сказочного витязя, одним ударом избавляющего страну от злой царицы-изменницы.